Как думаете, не заподня ли это?
Та самая брюнетка с парковки у кафе. Что скажете, совпала?
22. Глава.
— Хватит, – тяжелый голос обрывает Тэсс на полуслове, а меня заставляет вздрогнуть и нервно моргнуть.
Слетев по лестнице, Адам схватил меня за руку и рывком заставил подняться. От такой резкой смены положения, у меня кружится голова и перехватывает дыхание.
— Я кажется просил позаботиться о гостье, а не запугать ее своими игрушками! – взбешенно рычит.
Внешне Тэсс никак не выказывает своего недоумения, но, когда она не спеша поднимается с дивана и, прокрутив нож в руке, отвечает на его выпад, слышу в ее голосе раздражение:
— А чего ты ждал? – усмехается она. — Что я тут буду с ней в няньки играть? Чаем поить и имбирными пряниками угощать? Мне вообще-то здесь скучно…
— Ты свободна Тэсс, – перебивает ее. — Тебя никто здесь насильно не держит. Дверь там, – смерив ее холодным взглядом, рукой указал в направлении выхода.
Не могу понять… Я думала, что он главный, а по ее поведению и не скажешь. Неужели у них тут раскол по всем фронтам?
— Вот и хорошо! – слегка скривив губы, цокнула. — Значит я поехала развлекаться.
Сунув свою «игрушку» в потайной кармашек на бедре, Тэсс подцепила кожаную куртку и направилась к выходу.
— Бай, сладенькая! – пропела она, послав мне воздушный поцелуй через плечо, и, слегка помахав пальчиками, скрылась за дверью.
— Идем, – скомандовал Адам еще крепче стиснув пальцы на моей руке и, не дождавшись какой-либо реакции, резко потянул вслед за собой.
В доме стоит глухая тишина, прерываемая только тяжелой поступью Адама и неуверенным стуком моих каблуков.
Мне становится не по себе от нахождения наедине с этим человеком в замкнутом пространстве. Не поспеваю за ним, на ходу сбрасываю злосчастные туфли и уже босыми ногами тащусь за ним вслед.
Я не уверена куда он меня ведет и до сих пор сомневаюсь, не ловушка ли это? Все мое тело сковало от напряжения, но я продолжаю свой путь, неотрывно пялясь на его затылок, словно ожидая, что на нем сейчас появится бегущая строка с красными буквами – «Б.Е.Г.И.».
По деревянной массивной лестнице, устеленной ковровой дорожкой, мы поднимаемся на второй этаж и поворачиваем направо. За ненадобностью, я никогда не бывала в этой части дома раньше. Поэтому, смиренно отогнав дурные мысли, с интересом осматриваю окружающее меня пространство.
В принципе, ничего нового и примечательного я не вижу. Небольшой коридор расходится в обе стороны от лестницы и заканчивается окнами с серо-голубыми шторами. Пять дверей, по две в каждом крыле напротив друг друга и одна перед лестницей. Как и на первом этаже, стены из обработанного дерева каких-то темных пород.
Пока плетусь вслед за ним, внимательно рассматриваю висящие в этом крыле картины с изображением хищных зверей в дикой природе. Их четыре: лисица, играющая со своими лисятами, два воинственных бурых медведя, явно дерущихся за свою самку, три волка воющие на полную луну и рысь, ведущая охоту на молодого оленя.
Для написания картин использовались насыщенные и яркие краски преимущественно тёплых тонов, поэтому, смотря на них, чувствуешь всю суть и мощь изображенных на них животных.
Как кстати ОНИ подобрали этот дом для себя. Старик Уильям любил хищников, а эти люди, ничем от них не отличаются. Если потребуется, сожрут целиком и не подавятся.
Оторвавшись от картин, наблюдаю как Адам достает из кармана небольшую связку ключей и безошибочно подобрав нужный, двумя оборотами открывает замок. Выглядываю из-за его спины и застываю, не в силах сделать хотя бы шаг.
— Эвлин… – в неверии с трудом выдавливаю ее имя сквозь онемевшие губы. Сердце взметнулось к горлу, и я чуть ли не разревелась, когда увидела русые кудряшки и худенькую спинку подруги.
Эвлин резко оборачивается на мой голос. В её глазах на секунду просыпается радость, но практически тут же сменяется на неизгладимую печаль.
Протискиваюсь в дверной проем, совершенно позабыв о стоящем предо мной «громиле». Сейчас меня волнует только Эвлин.