— Ну… если немного приукрасить, а после опустить факт его отказа, то… Да!
С актерской игрой я теперь практически на "ты". Поэтому смешок и игривая улыбка, сопровождающие мой ответ, выходят как никогда прежде. Эвлин улыбается и, не понимая того, тут же подхватывает мою затею.
— Ооо… неужели нашелся тот красавчик, что посмел тебя отшить, а не наоборот?!
— Да! – спешно киваю, прикусив губу. Мне и вправду начинает нравится это разговор. — Хм… – задумчиво смотрю в потолок, а после, весело выдаю. — И он действительно очень красивый!
— Неужели красивее Сэма? – она поспешно отводит глаза, а её белоснежная, фарфоровая кожа, усыпанная яркой россыпью веснушек, неожиданно принимает розовый окрас. Мне даже начинает казаться, что я чувствую исходящие от нее флюиды. Такие нежные, словно запах лесных цветов.
Господи, она впервые так явно выдает свой интерес к моему брату, или… я и вправду была так слепа, что просто не замечала этого раньше?!!! Какая же я бестолковая!
— Ну что ты, – лукаво улыбаюсь, не желая ее и дальше смущать. — Красивее моего брата… никого нет!
Мы смеемся. Так задорно, словно над нашими головами не висит угроза и всех этих ужасов вовсе не было.
— Кто он? Я его знаю? - приподнимает одну бровь и прожигает любопытным взглядом.
— Нет! - качаю отрицательно головой. — Он, агент ФБР. Наглый, упрямый и самодовольный. Знаешь, таких как он еще поискать нужно, а мне он, как снег на голову свалился. Но, он хороший… правда! Я уверенна, что он обязательно поможет. Поэтому не рассчитывай слишком долго куковать на этом «курорте», – выдаю этакую шутку с долей правды.
— Эв, – нахмурившись обнимаю её.
Уткнувшись носом в плечо, ощущаю цветочный аромат ее волос. Я буду скучать за ней. Переживать. Но вскоре мы обязательно увидимся. Наконец собравшись с силами и убедившись, что она внимательно меня слушает, шепчу у самого ушка:
— Будь, пожалуйста, осторожна. Я тебе обещаю, что долго ты здесь не задержишься…
— Я знаю, Сара… Все будет хорошо!
24. Глава.
Мы с Эвлин еще около часа разговаривали практически ни о чем. Словно сговорившись избегать любой намек на происходящее, и полностью погрузившись в воспоминания о прошлом.
А когда Эвлин, совершенно обессилев, уснула – я наконец погрузилась в ночную тишину, прерываемую лишь навязчивым шелестом как–будто непойманной радиоволны. Прислушиваясь, мне то и дело начинает мерещиться чей-то тихий голос, прорывающийся сквозь фон. Будто кто-то зовет меня – Сара… Сара…
Плохое предчувствие скребет в груди. Отрываю голову от подушки и посмотрев на вход, вижу силуэт стоящего в дверном проеме Адама. Вряд-ли мое имя произносил он, вернее всего это очередная насмешка моего разума.
Только сейчас замечаю, насколько он большой. Его широкие плечи занимают почти весь дверной проем, а голова, буквально, чуть не достает до перекладины. Да, даже при самом сильном желании, я ему не соперник. С такими руками он мог свернуть мне шею одним движением. Раз… и для меня все кончено. Но нет! Он выбрал один из самых мучительных способов. Неподвижной рукой на моей шее, он одновременно мучал мое тело и заставлял мозг постепенно умирать. Слава Богу, что хоть заживо сжигать не стал. И на том, спасибо.
В комнате темно и мне не видно его лица, но я физически ощущаю устремленные на нас глаза дикого зверя. Его колючая энергетика моментально заполняет окружающее нас пространство в маленькой комнатке. Боюсь ли я его? Безумно! А ведь он еще даже не переступил порог. Но, несмотря на грызущий меня изнутри страх, я все равно стараюсь стойко перенести его присутствие.
Вытащив руку из-под головы Эвлин, приподнимаюсь на локте и негромко произношу с трудом шевеля губами:
— Я иду.
— Две минуты, – спокойно отвечает мне еще совсем недавно бесноватый дикарь и, тут же развернувшись, скрывается за дверью.
Наконец, облегченно выдыхаю. Если честно, первой моей мыслью было, что он пришел закончить начатое.
И вот как это понимать? То душит за лишнее слово, то дает полную свободу действий. Хрень какая-то.
С щемящим чувством в груди, целую спящую подругу в висок, а после спускаюсь на первый этаж в строго отведенное мне время. Ступив на первую ступень, не спеша переставляю ноги и прислушиваюсь к тихим голосам, доносящимся снизу. Намеренно замедляю шаг на последних и вскользь осматриваю гостиную и всех присутствующих в ней людей.