Все тело ломит, но на удивление почти не болит. Наверное меня не хило накачали обезболивающим, потому что, когда я очнулась на озере, мне и вправду хотелось умереть от невыносимой болезненной агонии.
Поочерёдно выдираю из обоих рук катетеры с длинными тончайшими трубочками вместо обычной медицинской иглы. Физически ощущаю, как они покидают мои вены, оставляя кровавые следы на коже.
Откидываю одеяло и, сквозь стиснутые зубы, мычу, опуская ноги на пол. Голова идет кругом то ли от увиденного, то ли от резких движений.
На мне нет живого места. Почти все тело перебинтовано и обклеено пластырями, вокруг которых расползаются багровые синяки. Я не знаю, как я пережила эту ночь. Не знаю, как выбралась из озера. Но времени думать об этом нет.
Пока, превозмогая усталость, пытаюсь подняться на ослабевшие и израненные ноги, в палату врываются люди в белых халатах. Я даже не успеваю отреагировать на их появление, когда меня со словами «Вам нельзя вставать!!!» укладывают обратно.
— Мне срочно нужно поговорить с отцом или агентом Эвансом, – неразборчиво и с надрывом мычу севшим голосом.
В горле все пересохло, а ребра загудели от резких вдохов.
— Эвлин… она осталась одна в лесу. Ее надо найти, – рвано выкрикиваю каждое слово вырываясь из рук.
— Если ты сейчас не успокоишься, я вколю снотворное и тогда поговорить с родными ты сможешь еще не скоро.
— Хорошо, – сдаюсь на волю врачам, мгновенно расслабившись и опустив руки. — Я спокойна… спокойна…
Несколько минут женщина-врач проводит тщательный осмотр, задает вопросы относительно моего самочувствия, тут же занося какие-то пометки в планшет. Стараюсь отвечать коротко, потому что на большее не хватает терпения, чтобы не сорваться и не поторопить её.
В это время, столь же неторопливая медсестра, вновь вгоняет в мою вену катетер и пускает по трубке алую жидкость.
На секунду, оторвав взгляд от гаджета и, заметив мои округлившиеся глаза, внимательный врач спешит подтвердить мою догадку.
— Ты потеряла много крови и была вероятность заражения, – тихо произнесла она.
Открываю рот, чтобы задать вопрос, но женщина вновь меня опережает. Улыбается уголками губ и, глядя на меня успокаивающим добрым взглядом, добавляет:
— Не переживай, все обошлось. Сегодня у тебя последняя процедура. Тебе повезло, что у тебя есть брат близнец. Конечно внешне вы не похожи, но одинаковой группы крови это не отменяет и донора долго искать не пришлось. Так что при встрече не забудь сказать брату спасибо. За два дня он пожертвовал не мало своих кровеносных телец, чтобы привести тебя в норму.
— Сколько? – перебиваю её.
— Сколько чего? – растерявшись, врач изгибает тонкую бровь и переспрашивает. — Литров?
— Нет!!! – срываюсь. — Сколько дней я здесь нахожусь?
— Два дня! – женщина еще более непонимающе хлопает глазами.
— Приведите сюда моего отца. Живо! – кричу от осознания того, что за это время с Эвлин могло случиться все что угодно.
От неожиданности, медсестра взвизгивает, а сидящая на стуле врач резко подскакивает и отшатывается от меня как от беса.
Пятится назад, не отрывая от меня взволнованного взгляда. Как и перепуганная медсестра, вздрагивает от моего повторного крика «Сейчас же», и они обе моментально скрываются за дверью.
Черт!
Накрыв лицо руками, опускаю голову на подушку. Перегнула! Знаю! Но сейчас, возможно, каждая секунда на счету и времени на любезности и ожидание - нет!
Через пару минут внутренних стенаний, распахнутая настежь дверь впускает в палату мощную волну паники вперемешку с облегчением. По нежному и теплому чувству любви и волнения, даже не открывая глаз понимаю кто пришел.
— Папа… – не в силах сдержать слез, когда внешне осунувшийся и визуально на несколько лет постаревший родитель прижимает меня к своей груди. — Папочка, прости меня… Прости, что я вновь тебя подвела, но я не могла поступить иначе... Они бы убили Эвелин, – черт. — Эвлин… она осталась там в лесу… одна… мы должны срочно отправиться ее искать.