— Я не испугалась! – вдвойне удивляюсь самой себе. Голос томный. Тут же выдаёт меня с потрохами. Открываю глаза, уже привыкшие к темноте и встречаю два. Золотых! Манящих! В них отражается свет окна, необычно играя цветом.
Стараюсь дышать спокойно, глубоко наполняя лёгкие его ароматом. Зрительный контакт длиной в целую вечность, и он отворачивается. А мне мало. Хочется ещё, и желательно, чтобы контакт был не только зрительный.
— Красиво! Кто создатель?
Он смотрит перед собой. На нарисованные звёздочки-точки, маленькие кометы и необычные планеты. Не начинает разговор с серьёзных тем, спрашивает о мелочах, но мне приятно. Не хочу юлить, врать или что-то утаивать. Хочу разговор начистоту. Без чёрных дыр.
— Я, мой брат и наша подруга.
— Печально! – изрекает с нескрываемым смыслом этого слова.
— Почему? – удивляюсь. Совершенно не понимаю, что он имеет ввиду… — что здесь печального?
— Говоришь ты печально! Что с подругой?
— С подругой? ...
Не самая моя любимая тема. Хорошо все с ней! И даже лучше! Жизненные соки она из брата моего тянет и даже не давится. Наслаждается его мучениями. Теперь она одна из тех змей… Любвеобильная гадюка, которой одного мало.
Злюсь. Сжимаю руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Крис молчит. Терпеливо ждёт моего ответа. Понимаю, что слишком долго обдумываю столь простой вопрос.
— Пути разошлись… – говорю холодно, отстраненно. Как он это делает обычно.
— Мм… – задумчиво. И такой тяжёлый вздох, словно он не ответ мой услышал, а мысли. — Это она сегодня была возле бара? Все настолько серьёзно и ничего нельзя исправить?
Исправить? Разве можно исправить человека, сделать его чище, когда в нём бушует ад! Иногда я скучаю по старой Келли: чуткой, доброй и родной, но это уже давно в прошлом. Она зарыла нашу дружбу глубоко в яму, притоптала ногами и поставила на ней крест!
— Не думаю. Иногда так случается… Люди ссорятся и с годами ссора превращается во вражду. В общем… это сложно объяснить.
— Да, и такое бывает. Ну а другие подруги есть? – опять шёпотом и взгляд глаза в глаза. Тяжелый. Давящий.
Чувствую себя, словно на допросе под пытками. В которых орудием является моё собственное тело. Предательски изнывающее, в томительном желании, в ожидании награды за мою честность.
— Есть! – и вот она. Черная дыра, которую мне хотелось избежать. Эвлин - единственный человек, с которым мне хотелось дружить после того, как я обожглась с Кэлли. Отворачиваюсь. Не выношу его пристального взгляда. — Она уехала из города с сестрой, – с трудом выдавливаю ложь. Не знаю, зачем вообще я это делаю. Зачем делюсь с ним своей жизнью... Своей болью.
Глаза начинает щипать. Совсем нервы разгулялись. Стойкая Сара Оуэн превратилась в тряпку. Смешно до ужаса.
— Агент Эванс, удивляете Вы меня сегодня, – перевожу тему, резко поднимаясь. — Неужели Вам и вправду это интересно?
Не хочу, чтобы мужчина что-то заподозрил. Слишком пытливый у него ум. Догадается, что мне известно намного больше. Сажусь к нему спиной в световое пятно, исходящее от уличного освещения, и, наконец, достаю из рюкзака то, зачем сюда пришла.
— А почему бы и нет? Ты вполне любопытный экземпляр, – интересное слово, но звучит не обидно, с легкой усмешкой.
Улыбаюсь на его слова, быстро пролистывая страницы, заполненные моими рисунками: цветные, карандашом, с изображением родных, лошадей, природы… их много. Я помню их все. Помню моменты, связанные с каждым, ощущения, эмоции. Почему-то вспоминаю рисунки Эвлин на стене. На них был четко выведенный силуэт мужчины. Необычный стиль для меня, но по рисункам было заметно, что она в каждый вложила свои чувства, душу и невостребованную любовь. Мне хочется верить, что я ошиблась, но, как ни крути, факт остаётся фактом. И рисунки с графическими словами в альбоме, это лишь подтверждают – «Я люблю тебя, Кайл!» Каждая аккуратно выведенная буква служит мне ответом! Не припоминаю, что в нашем городке был хотя бы еще один парень с этим именем. Если только какой-нибудь новорожденный малыш, о рождении которого я еще не знаю.
Крис молчит. Смотрит на меня, освещенную лучами света. Я чувствую его взгляд спиной, он щекочет где-то в районе лопаток. Но и я не тороплюсь прерывать тишину. Скребу карандашом по бумаге, изредка поглядывая на него. Изображаю то, что больше всего сейчас меня волнует. Легкими штрихами вывожу четкий контур скул, выразительный подбородок, слегка подернутые брови, красивый нос и соблазнительные губы…