— Так и сердечный приступ можно заработать.
Сглатываю образовавшийся ком в горле, когда он с вызовом в глазах окидывает меня, ухмыляется, медленно обходит стол и садится в кресло. Вальяжно развалившись в нем, закидывает ногу на ногу и с холодным взглядом прищуривает глаза. При этом попутно притягивает к себе стопку документов вместе с заинтересовавшим меня листом.
Подумаешь, не велика потеря. Все, что мне было интересно, я успела прочитать.
Не подаю вида, спокойно откладываю документы, что были у меня в руках, и принимаюсь собирать разлетевшуюся канцелярию. Мысленно шлю его на все четыре, вдогонку, поливая такими словами, от которых уши Келли свернулись бы в трубочку и задымились, словно трубка мира.
— Я надеялся на твою разумность, Сара, – от его спокойного голоса с нотками ленцы меня пробивает до мурашек. В совокупности с холодным взглядом – получается гремучая смесь, лишающая самообладания и убивающая наповал. Но не меня и не после случившегося. Он меня злит, но не пугает.
— Не удивил. Этот бред я уже слышала вчера, – цежу в полголоса, мило улыбаюсь появившейся в кабинете Одри. Она, наверно, думает, что мы здесь любезничаем. С предвкушением улыбается мне в ответ, поигрывает бровями. Но мне не до этого. Перевожу холодный взгляд на Эванса, слегка наклонив голову набок. В этом из мистера «Бесчувственный чурбан» вышел хороший учитель. Чуть ли не шиплю от досады.
— И, кажется, я ясно дала понять… держись от меня подальше.
Достал уже. И шагу не даёт ступить.
Но непробиваемый даже бровью не повел. Наверное, надо было всё-таки добавить пару острых словечек. Интересно было бы увидеть шок на его красивом личике.
— Ты не оставляешь мне выбора.
Он игнорирует мою эмоциональную речь, задумчиво меня рассматривает, сохраняя мнимость улыбки для Одри, которая всеми силами спешит удалиться. И когда это, наконец, происходит, резко посерьезнев, говорит:
— Пойми, это дело не в твоей весовой категории. Я уже предупреждал тебя о последствиях. Перестань играться в детективов, иначе мне придётся поговорить с шерифом о твоей безответственности.
— Ты шутишь? – у меня от удивления аж голос хрипнет.
Со всеми играми в таинственность, эту угрозу я меньше всего ожидала услышать. В подтверждение своих слов Крис встал с кресла, окинул мое испуганное лицо внимательным взглядом и показательно направился в сторону кабинета отца.
Пока он обходит стол, мои мысли, словно рой взбесившихся пчел, вьются в голове, отчаянно ища спасения. В отчаяньи я даже готова умолять его, но внутренний спасительный голос вновь нашептывает дикости, от которых по позвонку сползают холодные мурашки.
Боже, я об этом ещё пожалею.
— Хорошо! – мне удаётся совладать со своими эмоциями.
Преграждаю ему путь и с вызовом смотрю в глаза. В помещении мы одни, поэтому я наглею. Провожу ладонью по груди, поправляю галстук. Он приподнимает бровь, губы едва трогает улыбка. Вновь, вдруг некстати, подумала, что он красивый. Даже слишком. И лицо, и фигура шикарная. Взгляд наглый, провоцирующий.
Друг от друга нас разделяют всего несколько сантиметров. Но это не мешает мне ощутить исходящие от него ответные волны желания, пусть даже он сам не осознает, и я с трудом это выдерживаю.
Невыносимый соблазнитель непорочных душ! Гореть мне в аду!
Привстаю на цыпочки, продолжая неотрывно смотреть в пылающие расплавленным золотом глаза, и шепчу в самые губы:
— Тогда я скажу отцу, что ты меня изнасиловал. Как думаешь, кому он поверит? – мне даже играть не приходится. Голос сам становится томным, тягучим. Как же тяжело сохранять хладнокровие в такой близи от горячего тела и при этом произносить такие гадкие слова.
После появления в моей жизни Криса, чувствую себя как в эпицентре урагана. Я в его сердцевине, в глубине угнетающего затишья. А вокруг все закручивается с невероятной скоростью, не позволяя мне разобраться в происходящем. Кто друг, кто враг, кому стоит доверять, а кого следует избегать всеми силами. И все это усугубляет его подозрительное поведение и мои неконтролируемые чувства, которые я к нему испытала.
Эванс не растерялся, сглотнул легкую досаду, разочарованно провел по бровям и вернулся в кресло. В то время как я даже не шелохнулась, продолжая наблюдать за ним. Облокотившись на спинку, он широко раскинул ноги и прикрыв ладонью глаза, иронично усмехаясь.