Оборачиваюсь, возмущенно округляю глаза, губы. Сейчас он напоминает мне отца, когда тот отчитывает своих людей и раздает им поручения. Но Сэм немного опоздал!
— С чего вдруг такая честь? Сэм, я не маленькая и сопли мне подтирать уже не надо.
— Не утрируй, – суровый жесткий взгляд серых глаз, на скулах поигрывают желваки.
И чего ему вдруг приспичило в старшего брата поиграть?
— Не лезь туда, куда тебя не просят. Если тебе хочется кому-то почитать нравоучения… ты не на те уши присел, – скрещиваю руки на груди, хочется хоть как-то защититься от враждебного взгляда родного брата. — Со своей жизнью разберусь как-нибудь сама.
— То-то я и смотрю как ты разбираешься. Позоришь нашу семью на глазах у всего города, позволяя себе такое…
Вот, что его волнует, честь семьи и мнение людей, которые ничуть не лучше своих сплетен. Хочется треснуть его, да посильнее, до искр из глаз. Но я терпеливо дослушиваю его претензии до конца.
— Что ты творишь, Сара? Я тебя не узнаю.
— Не узнаешь? А ты не задумывался почему? Как давно ты вообще интересовался моей жизнью… мной?! - вздергиваю брови, во все глаза уставившись на него. — Все последнее время ты меня избегал, игнорировал, врал. Пусть, по крови ты мне родной брат, но морально, ты уже давно мне чужой…
Обрываю себя на полуслове, от обиды хочется реветь, но я не позволяю себе этой роскоши. Слезы для слабых, а я кремень!
— Прости, – произносит Сэм и на миг прикрывает глаза.
И все бы нечего, да вот только мне мало одного этого слова, не несущего за собой никакого смысла.
— За что? За что ты просишь прощение?
Около минуты мы молчим. Мы оба упрямые и признавать свою вину нам тяжело. Уже открываю рот чтобы попросить остановить машину, до дома пару километров, сама дойду. Сидеть с ним и слушать напряженную тишину нет ни малейшего желания.
— Прости… – неужели он и вправду это делает? Мне не послышалось? — За весь последний год. За мой эгоизм. Прости, что не замечал, что тебе тоже тяжело. Я даже не задумывался об этом… когда жалел Келли. Успокаивал её, потому что знаю, что ты сильная, ты справишься сама. Мне правда жаль…
— Вот именно, – перебиваю его.
Извиняется он красиво, но меня не проняло. ТЕПЕРЬ я сильная! И я действительно справлюсь без него.
Как только машина останавливается, хватаю сумку и выпрыгиваю из машины.
— Черт!
На секунду замираю прежде чем громко хлопнуть дверью. Если уйду не оправдавшись, совершу роковую ошибку и он от меня не скоро отвяжется. Придерживаю дверь, наклоняюсь и уверенно заглядываю в глаза брата.
— Встреча с Кайлом… случайна и ничего не значит. Так что можешь не волноваться за честь семьи.
Сэм фыркает на мои слова.
— Что?! В кафе я ждала другого человека, – с таинственной улыбкой закатываю глаза, пожимаю плечами. Специально нагоняю таинственности. Фиг скажу ему правду. Достали меня эти наглые мужчины, вечно лезущие в мою жизнь. Мне и без них хорошо… В одиночку.
— А…
— А прижималась я к нему, потому что мне стало плохо. Но ты, мой милый братец, пришёл как всегда вовремя и спас меня от «злого серого волка». Молодец! Гордись собой.
— Сара, мне правда жаль, – оторвав руки от руля, разводит их в сторону и склоняется над сиденье, заглядывая мне в глаза.
— Если тебе и вправду жаль, то ты сделаешь так, чтобы родители об этом недопонимании не узнали. Я не хочу ещё и с ними по этому поводу объясняться.
Послав ему стервозную улыбку, захлопываю дверь и направляюсь к дому. Пусть не думает, что так легко отделается после случившегося.
Родной дом, как всегда, встречает детским криком, шумом и беготней. Снимаю обувь и устало направляюсь к лестнице. После жаркого дня хочу в душ, а лучше в ванную. Откиснуть и до тошноты расслабиться.
— Милая, ужинать будешь? – с кухни доносится мамин голос.
— Да, мам! – тяжело вздыхаю и уже с лестницы кричу. — Сделай мне пожалуйста какао и два тоста с джемом. Я через полчасика приду.
Ванна отменяется, быстрый душ и никакого расслабления. Ровно через полчаса спускаюсь вниз.
— Милая! – тётя Рут перехватывает меня перед кухней и за руку уводит в гостиную. Приходится сдаться под ее напором и обреченно тащиться в след за ней. Ее непривычно напряженный взгляд, не предвещает ничего хорошего.