Скрепя сердце, игнорирую вспыхнувшие в голове воспоминания о знойной мулатке и о том, как она страстно целует Эванса. Не сомневаюсь, что женщина говорит о ней. Поворачиваюсь в сторону где предположительно стоит эта Тэсс, прислушиваюсь, в ожидании приближающихся шагов, но ничего.
— Так, так, так… И кто же тут у нас? – тихий голос раздаётся совсем с другой стороны. Громко сглатываю, пытаясь не поддаваться панике, но она всё-таки уверенно подбирается ко мне.
Что мне делать? Как себя защитить? Я совершенно одна среди врагов, черт его знает где и помощи мне ждать неоткуда. Тяжело дышу, не переставая крутить головой по сторонам, словно у меня есть возможность что-то увидеть и предотвратить неминуемое развитие событий.
Мешок резко сдергивают с головы. От неожиданности пошатываюсь, ртом втягиваю воздух, жмурю глаза от яркого света, практически ослепленная им. От режущей боли, в уголках скапливается влага и мне приходится несколько раз напряжено моргнуть.
Сквозь мутную пелену различаю женский силуэт.
— Да не нервничай ты так. Босс имел ввиду проявить гостеприимство, а не пристрелить тебя! – насмешливо-стервозным тоном подмечает она, явно не скрывая своего недовольства сложившимися обстоятельствами.
Когда глаза привыкают к резкой перемене, взволнованно осматриваюсь вокруг, совершенно забывая о стоящей предо мной женщине.
Под ногами дощатый потертый пол, в двух шагах от меня шкура бурого медведя, темно-зеленый диван в мелкий цветочек, лакированный столик со стеклянной поверхностью. Следом камин из природного камня, с резными тумбами по бокам. Справа вдоль стены домашняя библиотека, рядом кресло качалка, устеленная бордовым пледом. Дергаю голову влево. Ну конечно… стена, увешанная головами диких животных, лестница на второй этаж и дверь ведущая на кухню, над головой высокий потолок с импровизированной люстрой из рогов оленя, а в дальнем углу возле выхода, чучело белого волка. Как сейчас помню историю его появления.
Здесь ничего не изменилось с моего последнего визита. Уютная, но слегка угрюмая обстановка, напоминает о ранее жившем здесь холостяке, на миг заставляя сердце болезненно сжаться от воспоминаний.
Я, Сэм и Келли хорошо знали старика Уильяма Джимсона, построившего этот дом. Не знаю, с каких пор и по какой причине он решил жить вдали от города, среди непроходимого леса и диких животных, но сколько я себя помню, старик всегда был нелюдим и в городе появлялся не чаще чем раз в месяц, чтобы пополнить запас пропана, бензина и провианта, которые не могла ему дать природа. Горожане его сторонились, считали сумасшедшим отшельником. А мы, еще детьми часто встречали его в лесу, когда изведывали просторы нашей Земли. Поначалу он нас ругал за бездумность. Смотрел на нас суровым взглядом и говорил:
"— Нечего таким сосункам бродить по лесу, койоты любят молодую кровь и чуют ее на дальние расстояния. Скачите домой, и чтобы я вас больше не видел. А то сам скормлю вас им."
Намного позже, каким-то образом у нас получилось растопить его сердце и в скором времени мы стали заглядывать к нему, являясь желанными гостями. Однажды он нам признался, что просто запугивал нас и рассказал, что ни койоты, ни волки на людей не охотятся, а если и нападают, то только в случае угрозы.
Собираясь на прогулки в лес, мы набирали горы гостинцев и мчали в направлении его дома по давно изведанным тропинкам. Старик радушно принимал нас и под горячий чай рассказывал истории о жизни в лесу, а взамен выведывал у нас, что веселого происходит в городе. Именно от него мы впервые услышали о «городских сплетницах». Так он назвал - Агату Бломфилд, после того как мы рассказали о том, как она не лестно отзывалась о нем на одном из городских мероприятий.
«— Держитесь от таких змей подальше, они все остры на зуб и ядовиты на язык. Думаю, "Черная мамба", позавидует их молниеносной реакции, а ядовитостью они ничуть не уступают яду "Тайпаны". – шуточно предупреждал он нас, но его примеры оказались заразительны. До сих пор считаю местных сплетниц – змеями, правда побольшей части не столь опасными - гадюками.