— Сара, ты меня слышишь?
— Да! — собственный голос звучит словно со стороны, как и вопросы Макса: возраст, цвет моего любимого коня, оставшегося на ранчо, имя отца... и я, даже не задумываясь, отвечаю на них. И только после, он приступает к главному:
— Сара, расскажи мне, что случилось три года назад, в день, когда погиб твой муж — Крис Эванс!
— Тот день начался столь же обычно, как и все предыдущие до него, и ничто не предвещало беды. Страстные объятия в постели и нежные прощания перед уходом Криса на работу сменились нашими с Эммой сборами. Приближалась вторая годовщина нашей свадьбы и мы с мужем планировали провести её в Мексике. Устроить себе маленький медовый месяц, который мы ждали весь год.
Эмме тоже были обещаны веселые выходные в кругу моей родни и поэтому к обеду приехала мама и Сэм, чтобы забрать нашу девочку к себе. Проводив родственников, оставшуюся часть дня я ждала возвращения мужа.
Я подробно рассказываю видения того дня ровно до того момента, когда воспоминания обрываются и я погружаюсь в пустоту. Замолкаю.
— Хорошо! Вспомни, что было после того, как в ваш дом ворвались трое неизвестных в маске?
На мгновение в сознании вспыхивают очередные отрывки моего кошмара.
Чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в ладони. Физически ощущаю, как глазные яблоки истерично бегают под прикрытыми веками, силясь ухватить хоть одну картинку. Но они оказываются слишком непонятными и смазанными, чтобы описать их вслух. Расплывчатые силуэты, рваные резкие движения, блик синих глаз, пристально всматривающихся в мои, и отголоски невнятных фраз: "Кажется она приходит в себя... Быстрая! Добавь ей еще пол дозы... Эээй, Птенчик, не улетай. Ты нам еще нужна..."
— Я... не знаю! – безвольно отвечаю на вопрос Макса, не в силах пересказать увиденное. Язык словно немеет на этих словах. Отказывается работать.
Пару раз Макс пытается перефразировать вопрос. Найти ниточку, за которую можно уцепиться, но в итоге мы, как всегда, приходим к одному и тому же. К событиям после моего пробуждения в больнице:
"— Сара, – моего лица касаются ледяные пальцы, — как Вы себя чувствуете?
Яркий свет маленького фонарика режет глаза, оставляя после себя белое пятно, сменяющееся черной рябью. Пытаюсь прикрыть веки, но не выходит.
— Если Вы меня слышите, пошевелите пальцами правой руки.
Я с трудом понимаю, что от меня хотят! Посылаю сигнал конечности, но не ощущаю никакой отдачи, лишь легкая немота в мышцах. Мне не столько хочется выполнить просьбу строгого мужского голоса, как сбросить руку с моего лица, поочередно насильно открывающую мои веки.
"Что этому человеку от меня надо? Почему меня не оставят в покое?" — мозг протестующе гудит, стараясь активизироваться, но я как-будто воздействием какого-то дурмана. Ощущаю неприятные прикосновения рук, постукивание по суставам и не могу этому противостоять. Все мое тело, один сплошной кусок бетона, неподвижно и намертво прикованый к постели.
"Что со мной? Кто все эти люди?"
— Сара, не переживайте, – успокаивает меня неизвестный мужчина в белом халате. Проделывает еще пару процедур и продолжает:
— Это последствия искусственной комы. Все рефлексы в норме, поэтому через пару дней подвижность восстановится и Вы будете бегать как ни в чем не бывало. Вам только нужно успокоиться и не нервничать… набраться терпения.
— Где я? – с трудом выталкивается из горла глухой хрип.
По белым халатам окружающих меня людей понимаю, что в больнице, но не могу принять факт моего присутствия здесь.
"Как я здесь оказалась? И…"
— Где... — горло невыносимо дерет, точно в него напихали битого стекла. Прокашливаюсь, пытаясь его прочистить. — Где... мой муж?
Пожилой врач смотрит на меня с недоумением, что-то шепчет стоящей рядом медсестре и неуверенно задает ответный вопрос:
— Сара, Вы помните что с вами случилось? – моргаю, глядя в пустоту и силюсь вспомнить последние события.
В голове каша вместо мозгов. Возможно это после препаратов, но от этого не легче. Последние воспоминания наслаиваются друг на друга сплошным неразборчивым потоком. С трудом собираю их воедино, но так и не замечаю хоть какую-то странность. Необъяснимая паника вызывает одно единственное желание, подняться с постели и не до конца прозревшим взглядом, что-то искать. Потому что меня душит угнетающее чувство тревоги. Я забыла что-то жизненно важное, при попытке порыться в памяти подходящее воспоминание просачивается сквозь пальцы, как вода, и в моих руках ничего не остается.