Его несдержанные эмоции, чуждые мне, можно уловить за версту. А он сейчас гораздо ближе. Пожелай я протянуть к нему собственную руку, запросто смогу ощутить тепло…
"Господи, Сара, о чем ты только думаешь?"
Нежность, с которой Джеймс смотрит на меня в этот момент, говорит о его симпатии и моментально отрезвляет. Для меня подобное осталось в прошлом. Любовь, страсть, симпатия — всё это для меня давно ушло. Я больше не делю эмоции на романтические составляющие и не желаю их испытывать, даже если эти чувства не мои и мне не подвластны.
— Глупо с твоей стороны начинать со мной эту игру, — обращаюсь к Джеймсу, рвано выдыхая и отводя в сторону взгляд. — Я не знаю какие именно цели привели тебя в мой дом, но добиться желаемого у тебя точно не получится. Доедай и уходи!
Чтобы не сойти от всего этого бреда с ума, сама встаю со своего места и ухожу прочь с кухни. Подальше от назревающих проблем. А то, что они будут, если он продолжит и дальше источать свои любовные флюиды, я точно не сомневаюсь. Сама же их и устрою!
"Всё! Хватит с него гостеприимства!"
Плевать мне на желание Макса проследить за мной, я не доставлю им такого удовольствия и больше не пойду на поводу у собственной жалости.
В ванной, по быстрому, привожу в порядок вещи агента, слушая, как он то и дело тихо обращается к Мэри. Молча ему явно не сидится, а меня это, в какой-то степени, даже веселит. Как же быстро и легко он освоился на моей територии.
"Бесит!"
Возвращаюсь обратно, как раз, когда Джеймс приговаривает разогретую пиццу и чай.
Без стеснения вручаю вещи, поторапливая его, и отхожу к окну. Пока он молча одевается, смотрю, как на соседском дворе играют дети. Две девочки явно ровесницы Эммы и Ноа. Для меня это больно, но сейчас лучше смотреть на них, чем вновь убедиться в своем новом открытии. Джеймс — красивый мужчина с выразительными мексиканскими корнями, но меня не должно цеплять в нём даже это. Никогда не цепляло, так что же изменилось сейчас? Возможно, дело вовсе не в нем, а в банальной физической потребности? Как ни крути, а проблемы от столь долгого воздержания однажды должны были дать знать о себе.
"Блд... Ну почему именно он свалился на мою голову?" — злорадничаю, сама с собой зажмуривая глаза. Никто не должен вызывать во мне ни малейших скачков чувств. Так было все последние годы и я приложу все усилия, чтобы так осталось впредь.
— Что ты планируешь делать с информацией, полученной от Макса? — серьезный голос Джеймса всё же заставляет открыть глаза и обернуться.
— Думаю, это уже моя проблема, что с ними делать! — дергаю бровями, внутренне радуясь, что стриптиз всё же обошёл меня стороной.
— А если серьезно?
“Что ж… хочешь поговорить серьезно? Давай!” — скрещиваю руки на груди и смотрю в карие глаза агента. Джеймс не спеша заправляет рубашку под пояс брюк, поправляет одежду и замирает, когда я давлю на него своим недовольством. Не хотела… Честно! Он сам напросился!
— Если серьезно, Джеймс, мне не нужна твоя помощь. Ты мне не друг и никогда им не станешь! Поэтому, впредь будь добр, не устраивай больше таких клоунад с прогулкой под дождем. В следующий раз в дом я тебя не пущу. А если тебе что-то нужно, говори прямо. Это потребует меньше твоей энергозатраты и будет намного результативней. Надеюсь, я доходчиво сейчас всё объяснила?
Говоря это, обхожу Джемса, и выхожу в коридор. Слышу его решительные шаги за спиной.
— Очень, — произносит нагнав меня, — хотя я и не понимаю, почему ты на меня злишься?
— Твое присутствие здесь — главное из причин! Уходи! — открыв входную дверь, ожидающе смотрю на него. — Макса вполне устроит, если ты будешь наблюдать за мной из своей машины, или… ты можешь в принципе этого не делать. Обещаю, ему об этом не будет известно!
Джеймс иронично хмыкает, закусив губу:
— А если я здесь не из-за него?
— В том то и дело, Джеймс! Приди ты по делу, был бы совсем другой разговор.
Выпроводив недовольного агента за дверь, наконец, вздыхаю с облегчением. Кажется, даже воздух стал прозрачней и чище без его откровенностей. Стоя у окна наблюдаю, как Джеймс достает из внутреннего кармана сигареты, торопливо прикуривает, склонившись к зажженному огню, и, выпуская густой дым, не оборачиваясь, уходит к своей машине.