— Выбор есть всегда! — печально отвечаю, наконец добравшись до задней двери. — Главное, не ошибиться в нём.
Вцепившись в холодный кузов, чтобы устоять на ногах, сбрасываю на сиденье сумку и оборачиваюсь, решая преподнести Джеймсу очередную сказку, которую он так желает услышать.
— Знаешь, после твоих сегодняшних слов я вдруг поняла, что и вправду давно не отдыхала. Ты правильно подметил подруг, с которыми можно пробежаться по магазинам, у меня нет, так что... С тобой или без тебя, но я планирую сегодня напиться. А ты выбирай... Либо составь мне компанию, либо как всегда наблюдай за мной со стороны, пока я наживаю неприятности этой ночью!
На моё предложение густые брови агента поднимаются вверх, выражая его удивление, и я подмечаю, что он чувствует подвох. Сомневается, но не рискует испортить мой видимый настрой на хороший вечер в его компании.
Игнорируя мыслительный процесс агента, следую его недавнему примеру, наконец застегиваю куртку и, прежде чем натянуть на голову капюшон, лукаво подмигиваю, раззадорив его и без того большое искушение.
— Вот видишь, выбор остается за тобой!
Захлопнув дверцу, отлепляюсь от машины, намереваясь отправиться в путь, не дожидаясь его решения. Но мои планы рушатся, когда ноги разъезжаются, моментально становясь ватными, и я практически принимаю горизонтальное положение.
— Умеешь ты уговаривать, — хохочет Джеймс, в последний момент подхватывая меня под руки. — К одиночной прогулке ты явно не подготовлена, — шепчет, своим дыханием согревая снежинки на моём лице, от чего те, моментально тают, каплями сползая по щекам.
Прижатая к широкой груди, смеюсь вместе с ним, с трудом игнорируя неуместную близость.
"Это случайность. В этом нет его вины." — уговариваю себя и всё же улавливаю, когда раскатистый смех затихает.
Сталкиваемся взглядами. Между нами по прежнему нет взаимной заинтересованности. Все эмоции одностороннии и не вызывают во мне ответной реакции. Возможно, со временем я привыкла бы к нему как и к Хью. Если бы не его желание обладать мной, как женщиной, а не Другом.
И сейчас он смотрит на меня с высоты своего роста и в карих глазах зарождается буря. Мне не нравится то, с какой активностью бегает его взгляд, с которым он смотрит, постоянно возвращаясь к моим губам. А еще больше не нравится ощущение его внутренней борьбы, в которой он явно желает быть проигравшим.
— Джеймс...
"... Не дай Бог, ты рискнёшь это сделать!"
Я больше не та маленькая, слабая девчонка, не способная дать отпор.
— Не вздумай! — опасливо поджимаю губы и отрицательно качаю головой, всё же давая ему шанс одуматься.
— Твою же мать.... Сара... — ехидно скалится и, отвернувшись, едва заметно кивает головой, а мне только и остаётся догадываться, глядя на мужской профиль с выпирающими желваками, что будет дальше.
Выпрямившись, Джеймс резко вздёргивает меня за собой и я готовлюсь в любой момент дать отпор, но он удивляет. Разрезая морозный воздух раздражённым выдохом, опускает меня на ноги.
Вновь улыбается, как ни в чем не бывало, словно сейчас не было той неловкости, которая привычно пробегает между нами, стоит ему нарушить моё личное пространство и, подхватив под руку, ведёт в указанном ранее направлении, то и дело контролируя мою устойчивость.
10. Осознание собственных ошибок.
До бара добираемся в тишине. От меня не скрывается, как Джеймс мысленно проклинает меня-то и дело стреляя косым взглядом. Его: "Какого хрена меня дёрнуло с ней связаться!", так и не прозвучавшее вслух, отчётливо читается на хмуром лице.
Я не осуждаю его за ошибочное предположение, что мои отказы — это банальное упрямство. Сама понимаю, что три с половиной года большой срок и нормальный человек уже давно бы отпустил прошлое... Вот только... я далеко не нормальная и мое прошлое упрямо не желает отпускать меня. Что-то намеренно тянет меня назад, желая наконец замкнуть этот круг необъяснимых событий.
Свернув с центрального бульвара на примыкающий к нему тупиковый переулок, мы оказываемся возле ничем неприметной массивной двери с единственной неоновой вывеской "открыто".