— Ну десять, пятнадцать минут или больше?
Хлопова, которая, как детский работник, обязана была присутствовать при допросе несовершеннолетних, слушала не только допрос, но и то, что происходило в соседней комнате. Она уловила там волнение. Романов, санкционировавший арест Маркина, поднялся и заходил по комнате.
Хлопова посмотрела на Курченко. Тот понимающе усмехнулся.
— Минут, наверно, пятнадцать, — сказал Бельский и заколебался. — А может, и десять. В общем, я покурить успел. Ну, вышел, и мы туда…
— В чужую квартиру, хозяйничать?
Бельский отвернулся и не ответил.
Кудинов старался вести допрос без нажима, ничего не вытягивая и не подчеркивая, старался быть объективным. Этот здоровенный, грубоватый парень, размазывающий по лицу вместо слез грязь, вызывал у него смешанное чувство жалости и брезгливости. Кудинов долго молчал, смотрел, как Бельский оттопыривает свои толстые красные губы. Собственно, он выяснил уже все и тем не менее еще раз спросил:
— Так вы, гражданин Бельский, вполне уверены, что именно Маркин сообщил в милицию? Почему вы в этом так уверены?
— Кто же еще? Больше никто не знал. Никто ничего не видел. Я теперь понял — это его ваш Ковалев научил.
— А почему Ковалев? — внутренне напрягся Кудинов.
— Раньше парень как парень был, свой. Скажешь — сделает. А после того как майор к нему пришел, засел он дома. Говорит — болею. Потом на завод пошел. Сколько времени во двор не выходил! Это все майор, деньги ему за меня обещал. Вы за это платите? Он заложил, кто же еще? Продался, гаденыш, — скорее пожаловался, чем выругался Бельский.
— Все на деньги меряешь? — Кудинову стало противно. Он с трудом скрывал отвращение к этому балбесу.
— Конечно! Если бы я знал… Думал, отвык он, вот и брыкается… А он заложил, продал.
— Продал? — усмехнулся Кудинов. — Ну ладно. Пока на первый раз у меня к вам все.
— А мать знает, где я? Хотя теперь, конечно, вся улица знает. Трое вели… Все смотреть сбежались. Радуются…
— Я ее вызвал на завтра и еще не видел.
— Плачет небось… Передачу-то разрешите? Без передачи-то тоже сидеть нет интересу, на баланде…
— А Маркина бить был интерес? Подписывай. — Кудинов увидел, как Бельский потянулся к его ручке, невольно отодвинул ее и указал на другую — в стакане. — Подписал? Курченко, уведите Бельского и приведите сюда Маркина. Чтоб не виделись.
Бельский остановился. Губы его изобразили что-то похожее на улыбку.
— Значит, и он? Сидит? Пусть! Узнает, гаденыш, как дружить с милицией. Как верить ей! Пусть!
Кудинов отвернулся и молчал.
— Шагай, шагай… — ткнул Бельского в плечо Курченко. — Губы-то распустил… Тюря!
33
Когда Маркин замер на секунду в дверях, Кудинова поразило его лицо: умное, нервное, с огромным синяком, который съехал со лба на бровь и расплылся там фиолетовой кляксой. Из этой кляксы на следователя смотрели большие черные глаза подростка.
— Садитесь, — сказал Кудинов.
Маркин вздрогнул.
— Гражданин Маркин Дмитрий Васильевич? С вами говорит следователь, которому поручили вести ваше дело. Будем знакомы — Кудинов.
— За что вы меня схватили, за что? — не дослушав, выдохнул Маркин, и нижняя челюсть у него затряслась.
Кудинов растерялся и не нашел ничего лучшего, как печально улыбнуться.
— Я вас не хватал. Я как раз и хочу разобраться, насколько правильно вы были арестованы.
— Я же не предатель! Я хотел как лучше! Меня же обманули! Мы с Ковалевым договорились! Позовите Ковалева, он вам все объяснит. Где он? — Маркин вскочил.
— Погоди. — Окончательно теряя следовательскую невозмутимость, Кудинов резко поднялся и усадил Маркина за плечи обратно на стул. — Почему ты думаешь, что только Ковалев тебе поверит? Откуда ты его знаешь?
Курченко подал Маркину стакан воды. Маркин торопливо глотал воду и быстро отвечал на вопросы следователя.
Да, он, Маркин, знает Ковалева. Да, он относится к Ковалеву хорошо. Нет, никаких денежных дел между ними не было. Да, Ковалев через своего знакомого, гравера Посошкова, устроил Маркина учеником на завод. На той неделе ему присвоили четвертый разряд.
Да, Маркин знает профессора Васина, он живет с ним в одном подъезде. Да, в прошлом году он подделал ключ к двери профессора Васина. Подделал очень просто: выпилил из болванки по оттиску на пластилине. Оттиск он снял с ключа домработницы профессора. Хотел забраться в квартиру. Кто подговорил его? Это Бельский заставил его лезть.