Скорняков поднял голову.
— С легким паром, товарищ начальник. Слыхали, наша-то профилактика победила! Это ведь Маркин предупредил о краже! По его звонку они и вышли. Яхонтов думал всех запутать, и сам запутался.
— Ваша? — и Трайнов повернулся к Денисенко. — Слыхал? Оказывается, профилактика-то его уже стала!
— Мы все за профилактику, — мягко ответил Денисенко. — Яхонтов ведь тоже за профилактику. — И неожиданно значительно сказал: — Но за какую — вот вопрос. Что под ней понимать.
— Как это, что под ней понимать? — делано рассердился начальник. — Вы что, не знаете, что понимать под профилактикой? Да вы что… за указаниями не следите? Обсуждать указания вздумали? Разговорчики в строю? Смотрите!.. Вот полномочная комиссия услышит и скомандует: «Кругом, шагом марш!»
Бокалов сразу поднял голову. Эти насмешливые слова Трайнова явно адресовались к нему, Бокалову, ибо ни он, ни члены комиссии пока еще не высказались. Попав в бурную обстановку отделения, члены комиссии положились во всем на Бокалова, как на более опытного, да к тому же и председателя. А Бокалов молчал. Ведь не сегодня-завтра, по слухам, будут введены значительные новшества. Вдруг он выскажется вразрез с ними? Народ в отделении резкий, языкастый… Опасение попасть впросак и делало капитана Бокалова таким вежливым и неопределенным. Да и что он мог сказать, если сам не понимал, как все обернется. И его бесила эта манера Трайнова стрелять по комиссии из кривого ружья. На этот раз Бокалов решил одернуть Трайнова, дать ему почувствовать, что все-таки ревизор он. Однако сделать этого не успел.
— Ну знаете, товарищ начальник, вы это зря, — оскорбился Скорняков. — Я во всем, чем мог, поддерживал Ковалева. Разве что с начальством на рожон не лез. — Скорняков помолчал и сказал с восхищением: — Нет, а молодец майор! Маркин ему до последней минуты верил. Вот какой авторитет мои оперативники имеют у населения! — и покрутил головой удивленно. — До последней минуты, а! С тем и отпустили!
— Ну-у?.. — удивился Трайнов так, как будто ни Романова, ни Бокалова в комнате не было. — И товарищ Романов признает, что Маркин не виноват? Что же, выходит, он ошибся? Не может быть! Он же никогда не ошибается. Не верю! Тут что-то не так…
— Да, я ошибся, — видимо все еще казня себя, горько сказал Романов. — Маркин находился под стражей без всяких оснований. Он освобожден. — И, опасаясь, как бы Трайнов не съязвил еще, быстро вышел.
— Так-так, — Трайнов плотно прикрыл за Романовым дверь, помолчал, потом спросил Курченко: — Ну, а ты? Видишь, вот комиссия переписку изучает, проверяет, нет ли в письмах Ковалеву намека на взятку или еще чего-нибудь. Мало ли что можно усмотреть в письмах… А ты на отшибе стоишь. Надо помочь обнаружить, вскрыть.
— Пусть ищут. Только странно — обыск без понятых и без подозреваемого. Так и с уголовными не поступают. Ну да начальство, ему, конечно, виднее.
— Курченко! — укоризненно сказал Денисенко. — Ты все-таки не забывайся. Они просто смотрят.
— А я и не забываюсь… Я вообще так просто говорю… На вопрос начальника отвечаю. Я же обязан ему отвечать.
Бокалов вспыхнул, встал. Его охватило чувство неприязни к этим людям. Что они хотят? Что им сделала комиссия? Кажется, даже воды не замутила!
— Ну, а как вы все это находите? — самым невинным тоном спросил его Трайнов. — Веселая ситуация, правда?
— Вы о чем? О Яхонтове? Или о профилактике? — Все колкие слова, которые готовил Бокалов, ускользнули у него из головы. Он увидел глаза Трайнова — умные, зоркие глаза старого человека — и почувствовал смущение. — Видите ли, все это вопросы сложные. Мы, откровенно говоря, не все еще переварили и продумали… — Бокалов почувствовал затруднение, помолчал. — Одно могу вам сказать, вам очень повезло с коллективом. У вас чудный трудовой коллектив, у вас просто витает дух критики и самокритики.
— Н-да, возможно, витает, спорить не буду. Но тогда тут вот что непонятно получается: почему этим самым чудным, трудовым коллективом за полгода интересуется третья комиссия? Или сие тайна неисповедимая есть? — Трайнов был достаточно стар, чтоб позволить себе такой разговор. — Секрет?
— Ну зачем так?.. Ведь вы же и сами знаете… Яхонтов находил, ну, что ли, не очень правильными некоторые действия сотрудников… И откровенно написал об этом. Вот мы и приехали разобраться вместе с вами. Ничего плохого здесь нет.
— Значит, с нами? Ну и разобрались? И как нам теперь быть с Яхонтовым? Увольнять его по собственному желанию или другие какие указания будут? — Тут Бокалов болезненно поморщился. — Я, между прочим, интересовался в том отделении, откуда его к нам перевели. Вы не интересовались? Жаль. Так вот, туда тоже комиссии ездили, пока его не подарили нам. Теперь, что же, опять найдут, что к нашему отделению ему приходится из дома ездить с пересадкой и в третье тоже следователем переведут? Или, может быть, теперь уже с повышением?