Матусевич усмехнулся, хотя «Севастополь» выглядел избитым — «Сикисима» всаживала в него снаряд за снарядом. Как и «Ретвизан», сошедшийся в схватке с «Асахи» — силы противников были равны, так как носовая башня русского броненосца начала действовать, видимо, ее как то ухитрились отремонтировать, но вот, сколько при этом на верхней палубе погибло под осколками матросов, лучше о таком и не думать.
— Господа, а ведь эскадра Того не может дать больше двенадцати или тринадцати узлов, но скорее и меньше — повреждения ведь растут с каждой минутой. До наступления сумерек еще почти час — успеем хотя бы одного из «гарибальдийцев» добить. Слабейшие корабли нужно выбивать первыми, и обязательно добивать «подранков». В бою с таким врагом нельзя проявлять благородства, и если есть возможность, то поступать также как делают японцы — отрядом на одного. Так потопили наши миноносцы «Стерегущий» и «Страшный». На «Варяга» с «Корейцем», что стояли в Чемульпо, вообще эскадру контр-адмирала Уриу отправили. Так что нам действовать теперь надлежит также — бить японцев и числом, и умением, тогда и у нас потерь будет намного меньше! Как в народе на этот счет правильно говорят — «артелью и батьку можно бить»!
Николай Александрович усмехнулся, посмотрел на улыбавшихся офицеров и матросов — все его спич оценили. Закурил папиросу и посмотрел на «Микасу» — вражеский корабль выглядел страшно, но под плотным огнем «Цесаревича» держался стойко, и даже пытался отвечать огнем — но последний был жалок, велся из одного 305 мм и трех-четырех 152 мм орудий. Но забронирован великолепно — страшный и опасный противник, и сражается доблестно, тут можно только рукоплескать, пусть и врагу, но настоящее мужество того стоит…
Глава 13
— Подставлять под торпеды не стоит, не та ситуация, что бы так рисковать. Так что приказ прежний отворот от противника «всем вдруг», набрать ход. Поднять сигнал к исполнению. Да, сегментных снарядов не жалеть, они в будущем без надобности, только лишнее место в погребах занимают. Как и торпедные аппараты — что-то никак не могу представить, чтобы они пользу в надводном бою принесли, а вот риск от них огромный, достаточно было посмотреть на форштевень «Фудзи», там ведь снаряженная торпеда рванула, раз плиты выпали, у наших снарядов просто пироксилина не хватит на такой силы взрыв. Так что по приходу в Порт-Артур следует все минные аппараты снять, головные части торпед с корпусами на берег отправить.
— Есть, ваше превосходительство, по приходу все аппараты выгрузим, как раньше убрали ненужные мины заграждения.
Первым ответил командир «Цесаревича», для которого наличие на борту столь опасного груза как торпеды, а раньше и небольших мин, которые предназначались для выставления в качестве оборонительного заграждения, было той еще головной болью, для чего в штате предусматривались должности минных офицеров. Кому из чинов МТК пришли эти «здравые» мысли в головы, сейчас не найти, но и так броненосцы перегружены изрядно при строительстве, так что много с них убирать придется, и первым делом под «сокращение» на всех броненосных кораблях попадут торпедные аппараты.
— Боевые марсы убирать нужно — излишний верхний вес. Катера с баркасами тоже, это ведь сейчас напрасная порча казенного имущества происходит, таскаем на кораблях лишний груз. И не говорите про спасение ничего — на дыряв и обгоревших плавсредствах команду не спасешь, для этого миноносцы нужны, что могут разом снять всю команду. И еще авизо, который на дальних переходах всегда должен сопровождать эскадру. И в случае необходимости принять спасенную с броненосца команду, а у нас таких нет, для «посылок» мы те же дестройеры используем, а им вражеские корабли топить нужно, а не у адмиралов на побегушках быть.
Матусевич разворчался, но в то же время наблюдал, как вражеские миноносцы проскочили свои броненосцы, и устремились на русские корабли. Правда, одному не подфартило — попал под форштевень «Асахи» и был буквально вбит массивным корпусом тяжелого корабля в море — вряд ли кто выжил в такой ситуации. Зато остальные «порскнули» как тараканы, нет, смертельно опасные черные «скорпионы», которых ближе десяти кабельтовых подпускать опасно. Их атаку лучше встречать кормой, отходя на полном ходу, что сейчас «Цесаревич» и делал, как и другие русские броненосцы. Николай Александрович в прорезь боевой рубки прекрасно видел, как левее уже вышел из циркуляции «Ретвизан», дальше были видны «Севастополь» с «Полтавой», и совсем далеко поворачивал «Пересвет».
— Поднимите сигнал для Бойсмана — пусть выходит из боя и идет на помощь нашим крейсерам. «Диана» сильно «захромала», ей среднюю трубу продырявили. На «Аскольде» заднюю трубу на верхушку «укоротили». Не стоит крейсерам против такой толпы бой вести — сейчас «Пересвет» им покажет, с какой стороны луковицу жевать, он как медведь среди своры шакалов будет. Да и поберечь его надобно — уже весь изувечили.
Матусевич посмотрел на стоявшего рядом лейтенанта Кетлинского — тот на откидном столике что-то быстро записывал. Заглянул через плечо, рассмотрел ровные строчки убористого почерка. Хмыкнул от удивления — тот прямо в рубке, в бою, на «коленке», как бы сказали, строчил основные пункты приказа по эскадре, с требованием убрать с кораблей все лишнее, о чем он тут десять минут назад говорил. И негромко произнес, низко наклонившись и ткнув пальцем в текст:
— Убрать с кораблей 1-го ранга все дерево, включая мебель и палубный настил — горит здорово, сегодня пожары замучились тушить. Господа офицеры пусть на берегу музицируют, а сейчас война и нам не до вокального пения. Опять же — в бою не будет порчи казенного имущества, и пищи для пламени тоже не станет, да и корабль на сотню тонн облегчится. Как видите, сплошная польза будет. Можно внутренние помещения выше броневой палубы не красить — краска ведь тоже хорошо горит, а японская шимоза самый натуральный жидкий огонь, везде брызгает…
Матусевич осекся, прикоснулся к перебинтованному лицу — то болело, все же ожоги начали сказываться. Поморщился, и тут ощутил неимоверный голод, вспомнив тут же, что с полудня маковой росинки в глотку не попало. Пришлось закурить — папироса сильно приглушала бурчание желудка, потому в воюющей армии и на флоте без табачного довольствия никак не обойтись. Солдат все перетерпит, но только не отсутствие махорки, это если он курящий, а не тот же старообрядец, или некурящий — тем усиленная порция сладкого полагается, кусок сахара или конфеты.
— Есть, попали в миноносец сегментным снарядом!
По рубке пошел радостный гул, и адмирал тоже посмотрел в амбразуру — а пятнадцати кабельтовых «парил» миноносец, потерявший ход. Котлы на нем не взорвались, но удивительно было другое — попали из двенадцатидюймового орудия, а тут как нельзя лучше поговорка подходит — «стрелять из пушки по воробьям». Но ведь как-то попали, тут или неимоверная удача, либо невероятное мастерство наводчика.
— Передайте в башню — сам вручу георгиевские кресты, — только и произнес Николай Александрович, покачивая головой, а командир броненосца только молча кивнул в ответ — слова были не нужны. Только спросил, памятуя, что бой продолжается, и пушки гремят не переставая:
— Как идет отбитие минной атаки⁈
— Ваше превосходительство, три вражеских миноносца точно ушли на дно, включая и тот, протараненный давеча «Асахи». Еще пара, вполне вероятно уничтожена нами артиллерией. Трудно рассмотреть, мешает дым, прямо полосами идет. Неприятельская эскадра им полностью скрыта. Не видно, что с концевой «Полтавой» и «Пересветом» — сплошная полоса идет.
— Сигнал поднимите, пусть доложат. И наши миноносцы пусть не суетятся, идут впереди — так их хорошо видно будет и с дурика снарядом не 'засветят. Ладно, бейте там по всему, что видите.
На подробный ответ Матусевич отозвался несколько сварливо, и задумался, поглядывая в амбразуру на сереющее море. Начался девятый час вечера, сумерки опускались на море, через полчаса ничего нельзя будет разглядеть. А там придет ночь и новая опасность — не нарваться бы в темноте на вражеские миноносцы, что будут рыскать — Того на это сражение имел под рукой чуть ли не полсотни вымпелов, правда, дестройеров насчитали чуть меньше двух десятков, семнадцать или девятнадцать. На этот случай Витгефт уже отдал приказ, и броненосцы будут идти ночью, не зажигая огней, и при обнаружении миноносцев не станут открывать по ним огонь, если те пройдут мимо, не увидев эскадру. Но будет лучше с приходом темноты изменить курс, и уйти восточнее к берегам Кореи, там точно искать не будут…