За один день 8 ноября Доев подавил 12 огневых точек, уничтожил 5 фашистских офицеров и около 20 солдат. При отражении седьмой контратаки Давида тяжело ранило осколком снаряда. На помощь ему бросилась Вера. Еще не доползла — тоже ранена. Но перевязывать себя некогда, и девушка, превозмогая боль, спешит на помощь к своему товарищу… Они были убиты одним снарядом, который нашел их, когда Вера почти уже подтащила старшину к воронке, в которой были укрыты другие раненые…
В то время когда 1133-й стрелковый штурмовал оборону врага и отбивал его яростные контратаки на подступах к Джанкою, 1137-й полк, вступивший в бой еще накануне вечером, наступал в направлении Капканов, а 1135-й, прибывший утром, теснил противника с сильно укрепленной и господствующей над местностью высоты 69,5.
Вся 339-я стрелковая дивизия, в том числе отдельный противотанковый дивизион и пушечный дивизион 900-го артполка, была теперь в одном кулаке.
Начали снова продвигаться и части 11-го гвардейского стрелкового корпуса. Во второй половине дня на плацдарм прибыл командир корпуса генерал-майор В. Ф. Сергацков, и я, облегченно вздохнув, снял с себя власть над его гвардейцами.
Часов в пять вечера начался дождь. Нудный, он все набирал силу и к ночи разошелся всерьез. А в это время переправлялись через пролив части 383-й стрелковой дивизии. Они грузились уже в двух точках: 691-й стрелковый полк с причала № 1 на косе Чушка, а 694-й стрелковый полк в районе поселка Кордон. И высаживались соответственно — в Опасной и Жуковке.
Однако передовой батальон 694-го полка (комбат капитан А. П. Мерекин) по вине лоцмана высадился в самом неудобном для этого месте — прямо под отвесной стеной у восточного мыса Керченского полуострова. Хуже того, на мысу, как ни странно, уцелело какое-то подразделение гитлеровцев, посаженное сюда для обороны этого опорного пункта и теперь оказавшееся в тылу 55-й гвардейской стрелковой дивизии. Немцы открыли сильный пулеметный огонь, и батальону капитана А. П. Мерекина пришлось прямо с воды вступать в бой.
Противник был сверху. Чем его возьмешь? А он швыряет гранаты, бьет из пулеметов и автоматов.
По неглубоким расщелинам, цепляясь за осклизлые от дождя камни, бойцы карабкались на сближение с врагом. Одной из штурмовых групп во главе с сержантом В. И. Кирсановым удалось подняться значительно выше фашистских окопов (с помощью ножей смельчаки сделали более двухсот ступенек), и это предрешило исход боя. Роты батальона поднялись на террасу, которую занимали гитлеровцы, и уничтожили в ближнем бою весь гарнизон опорного пункта.
Радость боевого успеха была омрачена гибелью сорока семи человек. 19 бойцов погибли при штурме почти отвесной стены и 28 (в том числе парторг полка майор Семакин и парторг батальона старший лейтенант Аветисян) — на мотоботе, еще при переправе через пролив. То ли судно подорвалось на мине, то ли его потопил торпедный катер врага, но 1-я рота так и не прибыла на крымский берег. Сутки спустя на 11-м километре Чушки волны выбросили тело санинструктора этой роты Нади Агановой. Ее опознали по длинной и толстой косе, которую девушка сохранила даже на фронте…
К утру 9 ноября 691-й стрелковый подполковника А. К. Руцинского и два батальона 694-го полка майора П. С. Головатюка заняли свое место во втором эшелоне 339-й дивизии. 3-й батальон 694-го полка, весь 696 полк, а также 966-й артполк еще находились на Тамани. Оставшиеся там подразделения переправятся только к вечеру, и в ночь на 10 ноября 383-я стрелковая дивизия сменит левофланговые подразделения 55-й гвардейской.
Но это будет позже. А пока — утро 9 ноября. Дождь перестал, зато лег туман. Мы ждем, когда хоть немного развиднеется. Артиллерия на другом берегу Керченского пролива находится в готовности по нашему сигналу открыть огонь.
И вдруг из тумана донесся шум танковых моторов. Что это, демонстрация? Или атака?.. Оказалось, танковая атака на наш левофланговый 1137-й полк.
Звоню Кулакову:
— Теодор Сергеевич, от вас что-нибудь видно?
— Вижу — танки.
— Передайте Полевику: назад пятиться некуда.
— Не беспокойтесь, устоим.
— Я не про то, что не устоите, а про то, что еще наступать сегодня надо.
— Так и я про то же самое…
Гитлеровские бронированные машины были встречены дружным огнем сорокапяток и 76-миллиметровых полковых пушек. Хлопки выстрелов, пороховая гарь быстро съели туман. Поле боя открылось как на ладони. И самым радостным цветом в обозреваемой панораме был черный — дымы семи горящих машин противника. Три сожженных танка записал на свой личный боевой счет командир противотанкового орудия старшина Степан Иванович Нанин. Когда он увидел, что молодой наводчик от волнения бьет мимо цели, а фашистские танки уже рядом, сам встал к панорамному прицелу и хладнокровно расстрелял машины — одну за другой.