Алексей Павлович Белов, атаман казачьих войск, проживал в самом Багдаде, в довольно неприглядном районе Аль-Хадра. Надо сказать, что никто не запрещал строить жилье на западном берегу Тигра, его и строили, но стоило оно дешевле, чем на восточном. Кому было наплевать, где жить, наплевать на окружение или просто хотелось сэкономить, тот покупал жилье на западном берегу. Атаман Белов, сын и внук казаков, в третьем поколении живущий на Востоке, обычно пребывал или в войсках, или в каком-нибудь походе, а потому дом ему был не особо нужен. Тем не менее он купил себе небольшой одноэтажный особняк в районе Аль-Хадра, все преимущество которого заключалось в том, что отсюда можно просто и быстро добраться до казарм казачьей стражи.
О том, что произошло в Тегеране, было уже известно, в городе пока сохранялось спокойствие, но опытные люди понимали, что это затишье перед бурей. На восточных территориях, а особенно здесь, в этих районах, прилегающих к Персии, проживало много шиитов, и вообще невозможно понять, что у них на уме. Шииты – прирожденные лжецы и саботажники, они привыкли жить в конфронтации со всем миром, и одному Аллаху известно, что они вытворят, если в Тегеране начнется вооруженный мятеж.
А потому Белов, живший в Багдаде один (семья жила ближе к России, в Мосуле), первым делом покормил свою собаку, туркменского алабая, которого выпустил гулять по двору одного, потом извлек из большого сейфа все оружие, что у него было, и принялся его чистить, полагая, что вскоре может начаться такое, и времени на это совершенно не останется. Арсенал он дома хранил небольшой, но тщательно и с любовью подобранный. Штурмкарабин Драгунова со складным прикладом, штурмовое ружье «Сайгак» с барабанными магазинами на двадцать патронов двенадцатого калибра, ручной пулемет Калашникова с лентовым питанием и короткоствольный автомат Калашникова. Про несколько пистолетов и говорить не стоило – на Востоке они были привычны, как ложка для обеда. Ручной пулемет хранился в заводской смазке, и сейчас казачий атаман решил, что расконсервировать его самое время. Этим он и занимался под пристальным взглядом сидящего рядом алабая по кличке Верный. Разобрав пулемет, он доставал солидол из ствольной коробки, детали промывал в тазике с бензином, слитым с машины, а потом либо вытирал насухо ветошью и откладывал на клеенку сушиться, либо наносил тонкий слой оружейной смазки из пульверизатора. Верный сдуру сунулся носом к деталям и недовольно чихнул, шибающий в нос запах бензина ему не понравился.
– Дрянные времена настают… – меланхолично прокомментировал атаман свою работу псу, и умное животное, весящее столько же, сколько человек, наклонило голову, прислушиваясь к хозяину и пытаясь опознать в его словах какую-то команду. Алабаи очень умные, и сейчас пес видел, что хозяин чем-то встревожен. Потом на улице зашумело, и пес, повернувшись в сторону шума, напружинился и негромко зарычал.
– К нам? Да, Верный?
Пес продолжал рычать.
Машины остановились у дома атамана, он сам теперь это слышал. Потом кто-то прошел к калитке в высоком заборе.
– Алексей Павлович! – крикнули с улицы. – Это Стаднюк! Собаку уберите!
Про собаку в доме атамана все казаки хорошо знали – одного урока оказалось достаточно.
– Сейчас уберу! Пошли, Верный…
Отведя пса в конуру и застегнув на нем кожаный ошейник, атаман выпрямился, крикнул:
– Можно!
Через калитку действительно зашел Стаднюк, дежурный офицер из охраны генерал-губернатора, обвел взглядом двор, заметил разложенное для чистки оружие, привязанную собаку, руки казачьего атамана в солидоле и масле.
– Что произошло?
– Беспорядки, господин атаман. Пока подавили. Господин генерал-губернатор изволили видеть вас. Здесь все нормально?
– Как видишь, никаких беспорядков, за исключением того, что творится на столе, у меня здесь нет.
– Хорошо.
Стаднюк закрыл калитку, а через несколько минут ее открыл уже генерал-губернатор Междуречья князь Абашидзе. Здесь он ни разу не бывал.
– Что так живешь? – спросил он Белова первым делом. – Газон не поливаешь…
Газон и в самом деле совсем не походил на британский – весь высох.
– Времени нет. Извольте сюда…
Абашидзе сел на предложенный стул, с интересом огляделся.
– Неприятностей ждешь? – кивнул он на разложенное на столе оружие.
– А что их ждать-то. Они уже тут.
– Это верно… – кивнул генерал-губернатор. – Когда ты последний раз видел Бойко?
– Ефима Павловича? – удивился Белов. – Позавчера, а что?
– А что… А то, друг мой дорогой, что сегодня утром его выловили из Тигра!
Атаман удивленно посмотрел на Абашидзе:
– То есть?
– То и есть! Выловили из Тигра, в районе Аль-Саидии его прибило к берегу! С двумя пулями в груди!
Атаман перекрестился:
– Царствие небесное…
– Поминать потом будем. Что думаешь насчет этого? Вахрамеева, кстати, тоже нигде нет вот уже второй день – ни дома, ни на работе, нигде. Я не удивлюсь, если его просто унесло дальше течением.
– А что думать. Пусть полиция думает, мое дело – за порядком следить. Мы же в городе не работаем, в городе за всем полиция смотрит.
– Я не о том. Кто убил Бойко?
Белов пожал плечами:
– Да мне-то откуда знать, Теймураз Акакиевич?
– Не знаешь, так подумай! Ты что думаешь, его просто так? Он пистолет при себе постоянно держал, с охраной ходил.
– А как получилось, что охрана – ни сном ни духом…
– Как получилось… Под вечер вышел из машины в районе моста Джумрия, сказал, что его не будет час. Потом подняли тревогу, а нашли только под утро.
– По бабам, что ли, пошел? – недоуменно произнес Белов.
– По бабам? Ты что, совсем – того?!
– Так в том районе только и бабы по ночам на набережной. Все это знают.
– Какие бабы… Какие, к дьяволу, бабы?! Кто-то выманил его туда и убил! Вот я и хотел бы знать, кто? Ради кого он пошел бы без охраны на набережную?
Атаман изменился в лице:
– Так вы… Теймураз Акакиевич… на меня, что ли, думаете?
Абашидзе покачал головой:
– Ты-то с чего? Ты же русский. Вчера начался вооруженный мятеж в Тегеране, каждая сводка приходит – хуже предыдущей. Наместник в Константинополе собирает срочное совещание, все генерал-губернаторы обязаны присутствовать. Кого-то надо оставлять на хозяйстве. Как ты думаешь, кого оставить вместо себя?
– Так… Ефим Павлович и был за вас всегда.
– Верно. А если Ефим Павлович в морге лежит?
Атаман нахмурился:
– Тогда… третьим по старшинству получается полицеймейстер.
– Вот именно. Господин аль-Бакр. А ты знаешь, что он на четверть шиит?
– Откуда…
– Во-во. Он наполовину араб-суннит, на четверть – русский и на четверть – шиит. И мне совсем не улыбается оставлять его на хозяйстве в такое время.
– Так… Господин генерал-губернатор, я не достоин…
Абашидзе вздохнул. Вот потому Белов и не был до сих пор принят в организацию – туп как пробка. Решил, что он приехал назначения раздавать.
– Ты хочешь, чтобы Бакр работал у нас за спиной? Ты хочешь оказаться там же, где оказался Бойко – в Тигре? Нет? Значит, надо действовать.
– Мы должны его…
– Арестовать, – перебил генерал-губернатор, – только арестовать и препроводить в камеру до выяснения. А там все и выяснить. В частности, на чьей стороне полиция. Вообще, это была глупость, что мы его допустили в организацию, какой он, к чертям, патриот – арабская кровь на три четверти. Идем?