Да, это очень тяжело. Россия может и надорваться. Но я готовился именно к такому развитию событий. Получилось более чем на год оттянуть судьбоносные события. Мы готовились в поте лица. Даже опытные офицеры говорили о том, что более интенсивной подготовки солдат, чем сложилась за последний год, не было никогда. Я сейчас не самый богатый человек России. Я, как бы это не противоречиво не звучало, самый богатый банкрот России.
То есть, у меня заводы, земли, пароходы с паровозами, Русско-Американская компания, которая стала приносить баснословные прибыли. Но дай Бог, чтобы хватило денег на то, чтобы я расплатился со своей прислугой в доме, да на продуктов закупить. Ибо все вложил в производство, заводов настроил в кредит и сейчас банку плачу по пятьсот тысяч рублей в месяц!
Но у нас есть бездымный порох, у нас есть почти миллион патронов, более десяти тысяч казназарядных винтовок под унитарный патрон с бездымным порохом, револьверы… Много чего есть, кроме денег у меня. Я даже заморозил строительство железной дороги в Москву из-за того, что взял оттуда деньги. Игра ва-банк. Все, или ничего!
— Господа, а вы слышали, что султан Османской империи был убит? — после достаточно долгого обсуждения плана операции, Кутузов решил сменить тему.
Мы с Аракчеевым переглянулись. Я состроил удивлённое выражение лица, Алексей Андреевич никаких гримас не демонстрировал, но глазами показывал, сколь он удивлён. Он мало проявлял внешне эмоций, но я научился «читать» Аракчеева по его глазам.
— Известно, кто это сделал? — спросил я.
— Османы думают на сербских повстанцев, — развёл руками Александр Александрович, якобы он не особо верит в успешность действий сербских партизан.
Я сделал вид, что задумался, нужно же было как-то реагировать на информацию, которую я уже и так имел.
То, что группа ликвидации султана не была ни кем замечена, это, конечно же, хорошо. Однако, я думал о том, что несколько поспешил с ликвидацией Селима. Как раз-таки султана можно было бы убрать перед самым началом генерального сражения. В то время, когда войска будут концентрироваться на каком-то участке, накапливать силы, чтобы вступить в решительное противостояние.
Ведь целью ликвидации султана было не столько убийство достаточно миролюбивого Селима III, сколько кратковременная дезорганизация всего турецкого войска. И теперь перед началом генерального сражения уже должен был утвердиться у власти Мустафа IV, преемник Селима III, и это восхождение на престол как бы даже не в лучшую сторону играет для наших планов.
Между тем, Мустафа IV характеризуется тем, что он непримиримый борец с Российской империей. Понятно, что многие его высказывания — это лишь политические ходы, противопоставление себя нерешительному Селиму III. Однако в османском обществе, несмотря на то, что оно восточное, не особо цениться гибкость и изворотливость.
Когда османы проиграют хоть на каком участке военных действий, Мустафу IV не поддержат ни янычары, которых так и не удалось Селиму III извести, ни духовенство, которое на фоне османских поражений в русско-турецких войнах всё больше овладевает умами османо. Мустафе придется уступать, но ему этого точно не простят.
А мне необходимо, чтобы не смотря на войну с францией, русско-турецкая война не заканчивалась. Ещё одно отступление из Балкан я буду считать, собственным поражением, одной из самых больших своих неудач. В некоторой степени тактика выжженной земли вероятно во русско-французской войне — это следствие того, что мы будем вести войну одновременно и с османами. Иначе можно было бы насыщать войсками приграничные территории, выстраивать крепости в районе Бобруйска, Бреста, Гродно и встречать на этих линиях Наполеона.
* * *
Остров Гекчеада
3 июля 1800 года (интерлюдия)
Гавриил Кузьмич Галенкин смотрел в бинокль, который ему не так давно доставили в подарок. Командующего русского Средиземноморского флота наблюдал, как десантные команды споро, не встречая никакого сопротивления, высаживаются на остров Гекчеада.
Этот остров, словно бы замыкает пролив Дарданеллы, без того, чтобы взять Гекчеаду под контроль, сложно планировать прорыв в Черное море. Вот и было принято решение, почти что с ходу, в лучших традициях десантных операциях адмирала Ушакова, захватить остров и поставить тут уже русскую базу с батареями и гарнизоном.
Ожидалось, что тут русский флот на пути следования к проливам встретит хотя бы одну из двух флотилий османов, но лишь два вражеских корабля были замечены в Эгейском море. Один, фрегат, был взят абордажными командами, а вот большой галере удалось сбежать, ветер тогда не благоволили Голенкину, а обходной маневр он не успел завершить.