Ещё полгода тому назад вице-адмирал Галенкин, на данный момент исполняющий обязанности командующего Средиземноморским флотом Российской империи, получил тайное указание готовить флот, а также десантные и абордажные команды для будущих сражений с Турцией.
Гаврил Кузьмич, прекрасно осознавая, что это его шанс отличиться и хоть немного, но выглянуть из-за спины Фёдора Федоровича Ушакова, стал с большим усердием, используя все методические и практические наработки своего учителя, готовить флот к будущим большим сражениям.
На современном этапе Средиземноморский флот Российской империи представлял собой огромную силу. Голенкин привел к османским берегам тридцать два линейных корабля, девять фрегатов и еще порядка сорока вымпелов различного назначения. Дело в том, что после итальянских походов Суворова и действий уже ставшего легендарным русского флота под управлением Адмирала Ушакова, итальянские государства, прежде всего, Неаполитанское королевство, не стали требовать от России свои корабли назад.
С одной стороны, подобные подарки от неаполитанцев выглядели, как их плата за освобождение от французского гнета. С другой же стороны, после разорения французов, а также и некоторого участия в процессах ограбления Неаполя и других территорий королевства русскими, Неаполитанское королевство, да и Сардиния, иные итальянские государства, не были столь экономически сильными, чтобы содержать большие флота.
Потому последовали различного рода союзные договора, по которым именно русским надлежало обеспечивать морскую безопасность всех итальянских государств. И Голенкину пришлось оставлять серьезную эскадру у Мальты и Сицилии, чтобы не дать французам действовать безнаказанно. Однако, уже начались переговоры с англичанами, которые, если присоединятся к русскому флоту… именно так, а не наоборот… то французская Средиземноморская эскадра окажется способной только на комариные укусы и бегства после них.
Сами итальянские государства не препятствовало своим гражданам поступать на русскую службу. Мало того, неаполитанская верфь продолжала свою работу и раз в полгода, но выпускала два линейных корабля и два фрегата для пополнения русских средиземноморских эскадр, на Мальте верфи и ремонтные базы были полностью загружены заказами.
Благо, часть тех налогов, что брались с Триеста, Черногории, Дубровника, Ионических островов нынче подчинённых России, разрешалось тратить на оснащение, пополнение и обеспечение флота. Не так давно даже мальтийцев обязали платить налоги, а то раньше русский император только давал им деньги, тратя на Мальту немалые суммы.
Вот только и этого не хватало даже на оснащение флота, ну и содержание почти что десантной армии, численностью в шестнадцать тысяч морских пехотинцев. Налоги, которыми обкладывались территории Русской Средиземноморской губернии, составляли треть от всех трат, которые необходимо было осуществлять на поддержание флота. Так что из России также шли деньги.
Для того, чтобы обеспечить русский Средиземноморский флот кадрами пришлось даже несколько увеличивать довольствие офицеров, чтобы те же самые неаполитанские морские командиры после окончания войны в Италии не сбежали куда-либо. Англичане же, так же отстраивая свой флот, с большим удовольствием перенимали русские подходы в кадровой политике, нанимали всех морских офицеров. Так что налицо конкуренция, правда уже не противостояние.
Кроме того, на Мальте пришлось открыть навигационную школу, ещё одну, чтобы здесь можно было не только обучать будущих моряков, но и повышать квалификацию тех русских не только моряков, которые уже были на флоте, но могли быть повышены в чинах.
Из России пришло указание, что, если матрос показывает рвение в службе, при этом способен к обучению грамоте, усвоит все тем науки, которые необходимы мичману, то следует именно из русских взращивать офицерские кадры. И даже установили квоты на таких вот «мичманов из мужиков». Так что приходится почти каждого матроса просматривать чуть ли не с лупой, не годится ли он в офицеры.
И Галенкин не был против подобного подхода. Он признавался себе, тяготился тем, что в Средиземноморском флоте русский язык, как основной держится лишь при помощи административных методов, а так уже давным-давно бытовал бы итальянский.
— Что скажешь, брат Иван? — обратился вице-адмирал Галенкин своему родному брату, пряча бинокль в футляр.