Вместе с тем, как не реформируй систему, но она всё равно держится не только на законе, но и на людях. А мы все грешные, не всегда исполнительные, или сообразительные.
Кроме того, в статье никто не написал о том, что лишь по одному апелляционному листу, который, используя свое право, подал помещик не согласный с решением суда, было проведено дополнительное расследование. Была собрана, согласно Уставу о судах, отдельная комиссия, на основе ревизионной службы. Комиссия была направлена из совершенно другой губернии. Вот они и нарыли составы преступлений у вершителей закона, вскрыли гнойник. Так разве же система не работает, если подобное возможно?
Конечно же, я не только знал тех журналистов, что писали подобное. В конце-концов, статьи выходили и в моем журнале. Но я дал возможность не только выпустить пар некоторым товарищам, в том числе иностранного гражданства, но и выявил таким образом всех, кто против меня играл. Не стоит, на самом деле внимания, кроме одной личности — полковника Смита [реальный исторический персонаж, шпион].
Этот человек не стал скрываться, а сразу же начал искать выходы на меня. Может быть, это его спасло, так как начни Смит тайно действовать, то, в преддверии моего доклада и года деятельности в должности Канцлера, я не задумываясь отдал бы приказ на его ликвидацию.
— Бюджет Российской империи нынче вырос до восьмидесяти двух миллионов рублей, — продолжал вещать я на Государственном Совете.
Кстати с этой цифрой тоже спекулировали. Прежде всего, потому, что бюджет, если брать именно что голую цифру, то не сильно-то и вырос, может только самую малость. К примеру, при восшествии Павла Петровича бюджет Российской империи составлял семьдесят три миллиона рублей, перед становлением меня канцлером, уже восемьдесят миллионов.
Но тут оппоненты несколько ошиблись в своей стратегии мелких уколов и нападок на меня. Каждый в Российской империи знает и чувствует, что рубль стал крепким, обеспеченным и золотом и промышленным производством, зерном, и что бумажные деньги нынче торгуются соответственно серебряным. А это большущее достижение. Да и раньше я умудрялся влиять на финансовую систему России, так что здесь моих личных заслуг предостаточно.
Мало того, так Российская империя стала законодательницей экономики, как науки. Уже не только мои статьи изучаются. Находятся ученые, которые увлеклись экономикой в свете открытий ряда явлений, например, инфляции.
Я читал доклад, большой, рассчитанный не менее, чем на час. Меня не перебивали, чем делали возможным полноценно не только закончить доклад, но высказать некоторые свои оценки деятельности Комитета Министров. На обычном совещании Государственного Совета с позволения императора меня пробуют уколоть словом, вывести из равновесия, каким-то образом уличить пусть не во лжи, но в вольной трактовке фактов.
— Выстроенная экономическая система, была бы невозможна без участия Министерства Финансов и лично господина Васильева. Она позволила нам не только не ощутить тягот войны со Швецией, но даже во время войны приумножать возможности Российской империи, — докладывал я.
Я хвалил всех своих министров, даже не смотря на то, что неоднократно сталкивался с ними лбами. Но невозможно работать и решать государственные вопросы лишь при согласии и всеобщем принятии. Это нормально — спорить, но важно прислушиваться с мнению. И я в некоторых вопросах даже шел на уступки. А сейчас пришло время хвалить.
— Есть немалые успехи в том числе и в сельском хозяйстве и в промышленности, — перешёл я к следующему вопросу.
На самом деле, сложно сказать, что именно стало причиной увеличения средней урожайности по всей Российской империи примерно от восьми до десяти процентов При анализе погодных условий, существенных бонусов, которые могла бы подарить природа, не обнаружено. Напротив, мне докладывали, что погода могла была быть и лучше.
В сельском хозяйстве не легко составлять статистику. Далеко не все помещики допускали саму идею, что можно давать какую-то отчётность деятельности своих имений. Император не хочет заставлять помещиков составлять Инвентари для систематизации всего сельского хозяйства, меня одергивает, чтобы я не напрягал помещиков. Мол, они все ещё вольны на своих поместьях. Приходится собирать информацию по крупицам и анализировать многие косвенные данные, чтобы иметь общее представление.
Государь не хочет лишний раз дергать помещиков ещё и потому, что заработал «Закон о вольных землепашцах», во многом непохожий на тот, что был принят в иной реальности. Русская Американская Компания и промышленность выкупает некоторых крестьян по двойной цене. Помещики вынуждены продавать, согласно закону. Они обязаны еще и ослаблять гнет, так как худо-бедно, но Общество Печалования заработало. Не хватает какого-нибудь шефства над этим обществом со стороны светской власти. Но… Императрицы нет, Мария Федоровна была низложена государем, пребывает рядом со своим старшим сыном в Сибири.