Конечно, император эту газету читал. Ему, безусловно, не понравилось, он даже вспылил, чуть ли не намереваясь прямо сейчас объявить войну Франции. Но я, конечно, отговорил.
На самом деле, Россия ещё стоит на таком распутье, что до конца сложно оценить все риски, которые существуют. Выдержим ли мы войну на два фронта? Я уверен почти на сто процентов, что, если нападёт Наполеон, то Османская империя моментально ввяжется в войну. Если же Турция начнёт первую войну, то Наполеон станет обострять. Мало того, если мы не начнём примирение с Англией, то Австрия начнёт помогать туркам против нас. Все сложно и любой наш шаг — это проигрыш в ином.
Все ждали, когда государь вернётся. Если Его Величество сказал, что ему нужно подумать, то теперь это означает, что государю, действительно, необходимо подумать. А, значит, он вернётся.
— Господин Сперанский, канцлер, — ко мне подошла Александра Павловна.
— Ваше Величество, — сказал я, поклонившись королеве и великой княгине достаточно низко, почти как российскому императору.
— При первом нашем знакомстве я бы никогда не сказала, что вы, Михаил Михайлович, умеете быть и галантным, и весьма обходительным, — завязывала со мной разговор Анна Павловна.
— Я ещё раз прошу простить меня, Ваше Величество, но в тех обстоятельствах я не мог воздать должного вашей красоте, вашему блестящему уму, просто быть вежливым человеком. Я выполнял волю своего императора, — сказал я.
Я не боялся быть услышанным кем-либо, так как то, что именно я вывез королеву, освободив её и заточения в Стокгольме, стало уже секретом Полишинеля. Однако, мы стояли с Александрой Павловной чуть в стороне, и причиной этому было не то, что я сторонился людей, а то, что другим нужно было посовещаться, как-то посмаковать новость, что я собираюсь полностью перевернуть внешнюю политику Российской империи.
— Я искренне благодарна вам, господин канцлер, это же именно вы приняли программу, по которой шведские дети сейчас могут получить паёк от русской армии? «Нет чужих детей!» Это более, чем благородно, Михаил Михайлович, я не забуду этого. Случись так, что мой папа попросит вас уйти, я бы от такого канцлера не отказалась, — сказала Александра Павловна и рассмеялась, задорно, игриво, будто кокетка.
Этого мне ещё не хватало! После того, как королева Швеции Великая княгиня Финляндии, родила здорового и крепкого мальчугана, когда она стала жить практически на три столицы: Гельсингфорс, Стокгольм и Петербург, мне начали приписывать адюльтер именно с Александрой Павловной.
Когда же публика узнала о том, что именно я занимался подготовкой и бегством дочери русского императора из Стокгольма, уже не оставалось ни у кого сомнения, что у нас с ней что-то было. Все были уверены, кроме моей жены. Катюша не восприняла всерьез досужие сплетни, так как прекрасно знала, где они берутся и откуда, и что зачастую за этими разговорами стоит, как правило… ничего.
Так что, если кто-то услышал предложение Великой княгини стать её верным канцлером, может быть растолковано в обществе весьма превратно. Впрочем, если бы не Катя, любимая моя жена, то я, возможно, подумывал бы над тем, чтобы создать некую пикантную новость о себе. Нужно людей немножечко отвлекать от того, что Россия становится на путь внешнеполитических невероятных потрясений.
— Давайте смягчим шведские выплаты, господин канцлер! Ну и так же территорий забрали… еще и французы… — Александра Павловна так мило улыбнулась, будто просила о нелепице.
— Я всецело ваш, прекраснейшая королева, кроме двух моментов: я безнадежно люблю свою жену; и, как государственный муж, принадлежу государю и России. А в остальном… — я развел руками.
— Не были бы вы наделены столь большим числом талантов… Тогда заключите со шведскими верфями выгодные договоры, — продолжала настаивать королева, мать Петера Карла.
Я лишь улыбнулся.
Швеция приняла большинство наших условий, не могла принять. Была признана независимая Финляндия, причем с Лапландией. Отошли земли и к России. К примеру по линии Кирена-Абиску на самом севере Скандинавского полуострова стали русскими. Я даже не поленился прописать в договоре то, что все острова, воды, что находятся на севере Норвежского моря, все русские. Флота шведы лишились, конституцию новую приняли, где прописаны исключительно дружеские отношения с Россией. Было прописано и то, что русским компаниям не должно никакого чиниться препятствия как в разработки недр Швеции, так и в других предприятиях. Будем не только принуждать силой, но и делать невозможным существование шведской земли без России.