Так что в какой-то момент из-за войны, несмотря на то, что французы исправно переводили на русские банки репарации. Они отплатили за своё предобрейшее участие в войне против нас тремя миллионами рублей. И все равно начался экономический кризис.
В какой-то момент я даже взял ручное управление всеми процессами, и ночами не спал, регулировал денежные потоки, отправлял фискалов, вычитывал отчеты предприятий и анализировал биржи, прежде всего Лондонскую. Пришлось даже пойти на некоторое повышение налогов.
Ну так и я не безгрешен. Совершил ошибку, поспешил. Начал сразу после войны крестьянскую реформу, когда государству приходилось платить немалому количеству желающих освободиться от крепости крестьянам, как и их помещикам.
И только через пять лет после окончания Великой войны, когда мы наладили добычу золота в Калифорнии, в Миассе, в Южной Африке, кризис удалось стабилизировать.
Но сейчас, вроде бы как всё и неплохо. Функционируют железные дороги, развивается внутренний Российский рынок, бывшие крестьяне, нынче собственники, становятся достойными налогоплательщиками и год от года увеличивают покупательскую способность внутри России.
Сейчас есть крестьяне, что не по старинке пашут землю, а приобретают различные механизмы, удобрения, а также покупают многие промышленные товары, которые ранее никому не нужны были. Только заводов по производству примусов и керосиновых ламп в России сейчас четыре. А вот патефоны в большом дефиците. Один завод не управляется со всеми заказами. Нужно ставить ещё предприятия.
Что ж, цели и задачи выполнены и дорогу молодым! А я… Катюша уже давно просит год-два пожить в Надеждово, отдохнуть и заняться нашими отношениями. А то все некогда, бежим постоянно, обгоняя жизнь, оставляя ее позади, не проживая, не наслаждаясь минутами с дорогими людьми. И все, чтобы после сожалеть, что не сказал, не успел, не посмотрел… Отдохну, все скажу! Нет… не все. Есть одна тайна, которую мне придется уносить в мир иной. Я — человек из будущего, который смог будущее изменить!
ЭПИЛОГ 2
Северинск. Луизианская губерния Российской империи.
23 декабря 2025 года
— Мария! Маша! А ну прекрати! — кричала строгая учительница на нерадивую ученицу.
— Нет! Кристина Леоновна, не прекращу. Вы чему учите? Как можно! — возмущалась Мария Михайловна Сперанская. — Наша гимназия была объявлена вне политики, когда началось все это… Вы же поддержали конфедератов, что хотят непонятно от кого независимости.
— Не твоего ума дело! — выкрикивала учительница.
— Я не буду учить про то, что мой предок был тираном. Что за чушь? Какая такая Сперанщина? Да более великого человека нет и не будет на Руси! — не унималась Маша, ученица одиннадцатого класса Северинска. — Разве вам не известно, что сподвижник моего родственника, Северин Цалко, этот город и основал.
— Ты должна знать, что граф Северин Цалко на склоне лет писал, что недоволен политикой Сперанского. Да и сам Северин… Сколько темнокожих он загубил? — вступила в спор учительница.
— Он такое писал? Это выдумка. Он был только что обижен за то, что его жена убежала к опальному бывшему цесаревичу Александру Павловичу, когда того назначили губернатором Калифорнии. А Сперанский не повлиял на это. Разве должен был в такие амуры лезть славный человек. Да и Северин потом спился… Не смейте трогать Сперанских!
У Маши проступали слезы на глазах. Она не хотела, не верила, что такое может быть. Луизина, как и Техас объявили о своей независимости. Всех недовольных посажали в тюрьмы, а кого, так и вовсе убили. Да, убили императора Павла III, началась Смута в России. Но это же не повод. Скоро… Очень скоро… Наведет порядок ее дальний родственник, Михаил Петрович Сперанский, премьер-министр при последнем императоре, а на трон взойдет новый государь. И все эти «независимости»… еще кровью умоются.
— Ты еще кое-что должна знать… И да, я скажу при всем классе… — учительница окатила злобным взглядом старшеклассников. — Тебя не арестовали из-за твоей фамилии только потому, что я просила Совет не делать этого.
— Да? А не потому, что мой отец, Аркадий Михайлович Сперанский адмирал Тихоокеанской Американской флотилии и вы еще питаете надежды с ним договориться? А не потому, что в нашей гимназии учатся дети высокопоставленных чиновников Славянского Союза? Со всем Союзом ссориться будете? — выкрикнула Маша.