После того, как Падме оказалась на корабле, он перестал опаздывать на собрания. Скайуокер стал тем самым образцовым служакой, которого Мон так хотела, однако, сейчас этот факт мало радовал. Вместе с исчезновением былого Скайуокера исчез и его вездесущий авантюризм, делавший из парня идеального… соратника? Тактика?
Он больше ни разу не предлагал ни одного гениального плана, ни разу не просил рисковать… Такое впечатление, что Скайуокер жил на автопилоте, будто робот.
- Ну что ж, можем начинать, - изящно покачав головой, проговорила она, пытаясь избавиться от дурных мыслей. – Информационный отдел немного продвинулся. Мы напали на след Палпатина, однако, ведет он в несколько разных систем и концов галактики. Нас просто водят за нос, дразнят…
На мгновение Мон прервалась, складывая невзрачные мысли в слова.
- Догадок много, однако, у нас нет ни одного намека на правильный ответ, – поджала губы она, кидая короткий взгляд на Энакина. – Может быть, догадки есть у вас, адмирал? Вы дважды просчитали Палпатина, а значит…
«А значит должен просчитать и третий».
Как же о нем хорошо думали… Идеальный инструмент для достижения чужих целей.
Энакин слабо улыбнулся, качая головой.
- Я не могу обнаружить его в Силе, несмотря на то, что Палпатин – самый сильный Темный адепт в галактике на данный момент, - холодно проговорил он, признавая очевидное. – Это все равно, что искать черную кошку в черной комнате.
Все равно что искать крохотную частичку света в облаке тьмы… Помнится, даже находясь едва ли не у порога Йоды, он не мог различить его присутствия.
Мысль возникла спонтанно, приходя, будто бы из ниоткуда.
Исчезновение Палпатина можно было объяснить лишь одним образом… Теперь он осторожничал. Единожды недооценив своего ученика, Палпатин ни за что бы не улетел на планету, где его могли найти при помощи Силы… Но он даже подумать не мог, что Энакин знает, о том, что искру Тьмы можно укрыть в огромном пространстве Света, и наоборот.
- Нужно найти планету… Планету, на которой сильна Светлая сторона, - едва слышно пробормотал он, сам не замечая, что прерывает очередную речь Мотмы.
Приподняв брови, она перевела любопытный взгляд на Скайуокера. Неужели адмирал вновь просчитал Сидиуса? Надежда тихо расправляла крылья, заставляя сжать пальцы в кулак, не показывая своей реакции.
- Я не мог найти Йоду, буквально находясь под его носом. Тьма Дагобы прикрывала его, будто покрывалом, - медленно, вдумчиво протянул Энакин. – Палпатин один раз уже недостаточно хорошо прикрыл свои следы, пытаясь заманить меня в ловушку. Теперь он не допустит еще одной ошибки. Сидиус наверняка решил прикрыться при помощи планеты. Только такая Сила способна закрыть его присутствие.
Шаддай, нахмурившись, выступила вперед.
- То есть вы предлагаете обыскать наиболее мощные планеты-проводники Света? – недоверчиво переспросила она.
Одним движением вытаскивая датапад, он аккуратно скопировал файл с последними данными о возможном местонахождении Сидиуса с устройства Мон.
Один щелчок… Совместить с картой галактики.
Картинка вышла странной, даже очень странной. Ниточки возможных путей расползались прочь из ядра, к самым краям галактики.
«Правда всегда скрыта в глубине».
Было ли это истинной догадкой?
Ашла… Спутник Тайтона, олицетворяющий Свет. Эта маленькая, хрупкая планета как раз обладала огромной аурой Светлой Стороны, даже больше, чем Дагоба – темной. Всего несколько месяцев назад, до приказа шестьдесят шесть, она была реликвией джедаев, но теперь… Теперь джедаев практически не осталось. Они рассеялись во Внешнем Кольце… Никто бы не осмелился сидеть на Ашле, только Палпатин был способен на такое. Прятаться у врага под носом…
- Хочешь что-то прятать – прячь на виду, - выводя изображение Ядра на проектор, проговорил Энакин. – Он там… Он должен быть там.
Едва слышно постукивая ногтем по столу, Мон подошла ближе, всматриваясь в изображение.
- Вы считаете, что он полетел в Ядро? Но…
- Сидиус знал, что мы будем искать его во Внешнем кольце… Именно для этого и был оставлен ложный след, - на полуслове оборвал ее Энакин. – Он даже не догадывался о том, что нам известно, как можно спрятать от самой Силы сильного адепта…
Фраза оборвалась на полуслове. Больше нечего было говорить… Все и так ясно. Решающая битва была близка, как никогда. Вопреки ожиданиям, это не вызывало никаких эмоций кроме хрупкой, почти призрачной радости.
Совсем скоро это закончится. Осталось чуть-чуть… И война подойдет к концу.
- Когда я могу лететь? – едва слышно спросил Энакин, с головой уходя в свои мысли.
Мон на мгновение отвернулась, кидая взгляд на Поткин, будто спрашивая ее о чем-то. Та кивнула. Постепенно до Энакина дошло, что Мотма только что пригласила группу Шаддай участвовать в уничтожении, охоте на Императора.
- Отправляетесь завтра в девять. Собрание окончено, - не дожидаясь протестов, проговорила она, выходя из комнаты.
Окружив Мон плотным кольцом, вслед за ней устремились сенаторы… Даже Шаддай, которая еще неделю назад, мягко говоря, не переваривала Мотму, тоже устремилась за ней. Скайуокер остался в кабинете один, до белизны в пальцах сжимая датапад, будто решая что-то.
Прошла минута, прежде чем молча, ничего не говоря, Энакин решительно вышел из кабинета, вновь окунаясь в океан боли жены, которая была так близко… На этот раз ее ощущения были другими. Вместо острого кинжала эмоции пронзили сердце длинным шипом.
Падме спала, а значит, ее чувства не были так ядовиты. Она спала… и плакала во сне, распространяя вокруг себя огромное, будто лайнер, облако боли и настоящего, неподдельного горя. Только во сне ангел чувствовала потерю. Ее душа, воспоминания которой невозможно было подделать, горевала от утраты любимого, но утром, когда она проснется, мозг забудет обо всем, возвращая ее в исходное состояние.
Повинуясь странному, необъяснимому порыву, Энакин неслышно приоткрыл дверь, делая несколько шагов в полумрак освященной лишь светом звезд комнаты. Она спала, как и в первую ночь на этом лайнере, под светом звезд…
В сердце что-то защемило. Еще пара почти неслышных шагов по ковру. Нужно было попрощаться, прежде чем улетать. Возможно, он больше никогда не сможет вновь увидеть ее…
Делая глубокий вдох, Энакин опустился на край кровати, вглядываясь в освещенные голубоватым сиянием черты лица.
Такие знакомые… Теперь это уже был не живой скелет, обтянутый кожей. Падме вернулась в норму… Но лишь физически. Сейчас, когда она спала, он был готов поверить, что она здорова и душевно. Такая знакомая… Такая родная.
Как же хотелось думать, что он вернется, и все будет как прежде.
Жаль, что жизнь так распорядилась их судьбами. Жаль, что ничего нельзя исправить. Сейчас он уходил в огонь, уходил, чтобы загореться в последний раз, а затем окончательно уйти, превращаясь в пепел…
В груди что-то пронзительно застонало.
Медленно, будто боясь спугнуть, Энакин дотронулся пальцами до ее лба, посылая ту любовь, что вытаскивала жену с того света, от края пропасти в камере. Тогда Падме не отвергала ее… Она просто не знала, что это исходит от него, и лишь поэтому принимала эту помощь.
Закрыв глаза, он растворился в Силе, пытаясь соединиться, войти в ее разум… Только во сне, только можно было сказать Падме последние слова перед тем, как уйти.
От любви все разрывало на части. Казалось, что каждая клеточка тела наполнена лишь ею… Безумно, до боли внутри хотелось отдать Падме все то, что он чувствовал. Те искры нежности, тот безумный, жаркий огонь… Стремление защитить.
Перед глазами встали старые, запыленные временем картинки.
Набу. Озерный край… Яркая, зеленая трава, и руки, соединенные в нежном жесте. То место, где любовь лишь зарождалась…
Первый поцелуй у жаркого камина, отдающий сладостью.
Объятия на Джеонозисе. Тогда оба знали, что совсем скоро умрут. Это открыло врата к правде, к тому, в чем они никогда бы не признались друг другу.