«8 июня 1955 года было замечено, что самец-логгерхед в круглом бассейне спарился с самкой-ридлеей. Логгерхед был заметно крупнее ридлеи, вес которой равнялся примерно ста фунтам, однако это обстоятельство, по-видимому, не создало никаких помех.
Два дня спустя, 10 июня, на решетке стока в центре круглого бассейна была обнаружена куча черепашьих яиц. Это случалось и прежде, однако откладывали яйца только логгерхеды. На сей раз мы предположили, что это могли быть яйца ридлеи. Яйца на решетке были съедены спинорогами, прежде чем их удалось извлечь оттуда, но мы поспешили сразу же отсадить ридлею в лоток, а дня через два перевели ее в шестнадцатифутовый кипарисовый садок позади лаборатории, в котором находились только маленькие логгерхеды.
3 августа на дне этого садка были обнаружены яйца. Число их зафиксировано не было, но, насколько мне помнится, их насчитывалось не больше дюжины. Два я положил в формалин, а остальные ополоснул пресной водой и зарыл в ящике с песком. В последующие недели мы периодически препарировали яйца, но никаких признаков развития не находили и в конце концов вскрыли и выбросили последнее из них. Возможно, они не были оплодотворены или же причиной явилось их пребывание в соленой воде, но, во всяком случае, ни в одном из этих яиц зародыша не развилось. Яйца имели примерно сферическую форму, а диаметр тех двух, которые я положил в формалин, равнялся 37,5 и 38 мм».
Хотя описываемый Вудом случай спаривания черепах двух разных видов ничего не доказывал, он тем не менее наводил на интересные размышления. Итак, во-первых, самки-ридлеи не возражали против романов даже с тяжеловесными и громоздкими логгерхедами. Во-вторых, ридлеи, по-видимому, вылупляются из обыкновенных яиц с оболочками, подобно подавляющему большинству пресмыкающихся. Ни то, ни другое прежде не было известно, а кроме того, этот морганатический брак подтвердил наше заключение о размерах половозрелых ридлей. Далее, готовность ридлеи принять ухаживания логгерхеда тогда, когда ее яйца уже были готовы для откладки, свидетельствовала о том, что половой цикл у ридлей ничем не отличается от полового цикла остальных морских черепах, которые спариваются непосредственно перед тем, как самка выходит на берег, или же сразу после этого. И наконец, тот факт, что данный эпизод произошел в июне, позволял сделать заключение о том, когда происходит размножение ридлей в естественных условиях. Все эти моменты могут показаться не заслуживающими внимания, но для специалиста по морским черепахам в середине 50-х годов они были захватывающе интересными.
Правда, в одном отношении сообщение Вуда об интрижке логгерхеда и ридлеи запутывало проблему. Кое-кто мог усмотреть в случившемся подтверждение широко бытовавшего мифа, будто ридлея — не истинный вид, а помесь, происходящая от скрещивания других видов морских черепах. Убеждение, будто ридлея — гибрид, было одним из камней преткновения в моих розысках, когда я обсуждал с рыбаками вопрос о ее происхождении.
Вера в существование черепах-помесей имела и имеет широкое распространение. Гибридом обычно считают ридлею. В некоторых местностях ее даже называют «черепахой-мулом» или «черепахой-ублюдком». Однако о черепахах-гибридах говорят и там, где ридлеи вообще не встречаются, и мне пришлось потратить немало времени и усилий, чтобы добраться до источника этого убеждения. В статье о морских черепахах Каймановых островов Бернард Льюис (Ямайка) упомянул, что, по словам местных жителей, там водится гибрид черепахи, которого они называют «макквегги» или иногда «маккванки». Льюис высказал предположение о существовании какой-то связи между этой помесью и ридлеей. Мне в голову пришла та же мысль, хотя на Каймановых островах ни разу не поймали ридлею. Во время трех моих поездок на эти острова я расспрашивал местных жителей, всех подряд, про макквегги. Большинство отвечало, что такие черепахи действительно есть, но никто не мог сказать, где и когда их можно найти. «Они приплывают только поодиночке», — заявляли почти все мои собеседники.
Леонард Джованьоли и я как-то обошли все дома на северном берегу Большого Каймана и там, где заставали хозяев, наводили справки о макквегги или о появлении на этом открытом берегу каких-нибудь других черепах, кроме биссы, логгерхеда, зеленой и кожистой черепах. В конце концов на побережье к востоку от Нортсайдтауна один человек сказал нам, что его сосед, живущий немного дальше по берегу, недавно поймал макквегги и, возможно даже, черепаха еще жива. Мы отправились туда и обнаружили макквегги на заднем дворе рыбачьего дома. Черепаха лежала на спине в загоне для свиней. Пластрон был срезан, мясо тоже, и свинья, блаженно чавкая, пожирала ее внутренности. К удивлению хозяина дома и негодованию свиньи, я с торжествующим воплем прыгнул в загон, вытащил жуткие останки наружу, перевернул их карапаксом вверх, и мы с Леонардом озабоченно склонились над ними. Это был щит полувзрослого логгерхеда, и отличался он от других таких же щитов только одним: против обыкновения его не покрывали ни водоросли, ни рачки, а окраска была ярче и основной коричневый тон рыжее обычного. В остальном же он был самым обычным карапаксом молодого логгерхеда.