- Трудишься, Семен Ильич? - Андросов говорил очень тепло: еще с военных дней, когда служил со штурманом на одном корабле, установились у них сердечные отношения.
- В город пора… - сказал Курнаков, не отрываясь от книги. - Сейчас кончу - и на бережок…
К штурману уже успела приехать в базу семья - как раз сегодня хотел уйти в город пораньше, провести с женой и с сыном последний, может быть, перед началом плавания вечер.
- Задержался вот, как всегда… - Курнаков отодвинул книгу, распрямился. - Тому выписки, этому справки… А переход дальний, и на море рельсов нет.
- А я тебе партийное поручение наметил, - чуть запнувшись, сказал Андросов.
- Какое поручение? - Курнаков сдвинул негодующе брови. - Ну, знаешь, при моей нагрузке… - Он нервно захлопнул лоцию, но аккуратно, с привычной точностью вдвинул ее на полку среди других книг. - Мог бы меня освободить, Ефим!
- Нет, друг, не освобожу… - Андросов встал, вскинул на штурмана добрые, словно извиняющиеся глаза. - О бдительности доклад нужно сделать. Ты офицер думающий, развитой, тебе долго готовиться не придется.
Он снова запнулся. Решительно продолжал:
- А в порядке самокритики можешь привести один пример.
- Что за пример? - взглянул в упор Курнаков.
Андросов шевельнул на столе несколько сколотых между собой написанных на машинке страниц папиросной бумаги.
- С час назад, - отрывисто сказал Андросов, - я, зайдя сюда, увидел на столе этот документ - и никого не было в рубке.
- Ну и что же? - Штурман поднял листки, бросил обратно на стол.
На бумаге лиловели длинные столбики цифр: указания широт и долгот, часов и минут - таблицы курсов будущего перехода.
- Я работал с ними, вышел на минутку. В рубке оставался электрик.
- Но когда я проходил рубкой, электрика тоже не было здесь! - Андросов говорил, не глядя на штурмана. Человек по натуре деликатный и мягкий, он каждый раз мучительно переживал необходимость говорить людям неприятную правду. - Нельзя было оставлять этот секретный документ незапертым, товарищ капитан второго ранга!
Слегка насмешливым взглядом Курнаков смерил его напрягшуюся фигуру.
- Учту ваше замечание, товарищ заместитель командира по политчасти. - Переменил тон, хотел закончить инцидент шуткой. - А поручение, может быть, отменишь теперь, поскольку, как понимаю, придумал ты его мне в наказание, но я вину свою чистосердечно признал?
- Нет, не отменю, Семен! - твердо сказал Андросов.
Обычная сдержанность изменила Курнакову. Он резко повернулся.
- Мне кажется, в дни мира, когда мы раздавили фашизм и идем в совсем не секретный поход, мимо берегов дружественных стран, можно было бы и не выдумывать мнимых страхов!
- Вот потому, что не у одного тебя здесь такие настроения, - а я ждал подобного ответа, - парторганизация и поручает тебе сделать этот доклад, - покраснев до самого затылка, непреклонно сказал Андросов.
Глава седьмая
ВТОРОЙ НАРУШИТЕЛЬ ГРАНИЦЫ
- Есть не один способ прятать секретные материалы, - сказал майор Людов. - Мы находили их в искусственных полых зубах нарушителей границы, в каблуках, под повязкой на раненой руке или даже в самой ране. Некоторые прячут собранные шпионские сведения среди волос, в воротничках, в галстуках, в зубных щетках, в креме для бритья, среди бритвенных лезвий, в карандашах и в шнурках ботинок… И не кажется ли вам, лейтенант, несколько упрощенным, я бы даже сказал наивным, что этот чертеж открыто нанесен на обломок расчески?
Лейтенант Савельев молчал. Нет, ему это совсем не показалось наивным. Когда, изучая взятые у нарушителя границы предметы: два пистолета с глушителями, обоймы, полные боевых патронов, пачки советских денег, фальшивый паспорт, портсигар с двойным дном, выложенным золотыми монетами царской чеканки, - он дошел до обломка расчески, его внимание привлекли несколько еле видных царапин и точек. Расческа была сфотографирована, фотоснимок увеличен - и лейтенант Савельев торжествующе положил на письменный стол Людова грубо выполненный, но очень отчетливый чертеж.
- План гавани? - едва взглянув на чертеж, сказал майор Людов. - Что отмечено крестом?
- Место стоянки плавучего дока.
- Если не ошибаюсь, уже заканчивается подготовка к его буксировке через два океана?
- Так точно, - сказал лейтенант Савельев.
Людов вынул из ящика стола, протянул лейтенанту сложенную иностранную газету.