- Начали вы с чулок и одеколона, а кончили - сами знаете чем… - раздельно произнес Людов. - С тех пор как он вашу растрату покрыл…
- Какую растрату? - упавшим голосом спросила она.
Людов глядел на нее в упор.
- Пять месяцев назад вы дневную выручку в кассу не сдали, пропадали где-то два дня… Потом вернулись, полностью отдали деньги, разжалобили всех… Тогда вас купил этот матерый шпион?
Шубина долго молчала. Провела рукой по лицу. Заговорила торопливо:
- Вы все знаете… Когда я выручку прогуляла, не знала, что делать, он меня на улице встретил, предложил помочь… Взамен приказывал, чтобы иногда я из комнаты своей уходила на вечер. Велел, чтобы я ему запасной ключ отдала. И когда познакомилась я с летчиком этим, не думала, не гадала, что так кончится все… А потом Жукова полюбила, хотела уехать с ним отсюда, с прошлым порвать… А этот гад все ходил за мной… Терпеть сил больше не стало… И убила я его, чтобы распутаться с ним.
- Это с ним вас встретил на улице Жуков?
Она закивала.
- Его нашли в вашей комнате убитым?
Она кивала еще энергичней.
Майор взял со стола фотоснимок, протянул через стол… Человек средних лет, с малопримечательным лицом, с короткими усиками, в рабочем простом пиджаке… Шубина взглянула на снимок, передала обратно.
- Он? - спросил Людов.
- Этого никогда в жизни я не видала!
- Пригласите! - сказал Савельеву майор.
Савельев шагнул к внутренней двери. Шубина стремительно повернулась вместе со стулом, смотрела на дверь.
Вошел Жуков. Когда увидел Шубину, его озабоченное лицо просветлело. Пошел к столу, глядя только на Клаву - такую неподвижную, так странно вытянувшуюся на стуле.
- Товарищ Жуков! - окликнул Людов.
Леонид взглянул на майора. Тот протягивал ему несколько снимков.
- Знаком вам кто-нибудь из них?…
Жуков перебирал снимки. Грузный мужчина с квадратным угрюмым лицом… Молодой человек с упавшими на лоб волосами… Человек средних лет, с малопримечательными чертами лица, с короткими усиками… Жуков признал его сразу.
- Вот этот с ней сидел тогда на бульваре.
- Так, значит, вы снова солгали? - майор смотрел на Шубину с презрительной грустью. Какие-то нотки в тоне этого вопроса заставили Жукова похолодеть. И Клава ответила голосом, которого никогда раньше не слыхал у нее Леонид, - таким слабым, полным такой безысходной тоски.
- Признаю - все время говорила неправду…
- Зачем приняли на себя убийство, не совершенное вами?
- Я за Жукова испугалась… Дорог он мне…
- Жуков вам дорог не больше, чем летчик Борисов, которому вы дали яд, которого уничтожили вместе с самолетом новой конструкции по приказу шпиона…
Голос Людова звучал беспощадно. Майор встал из-за стола.
- Нет, признаваясь в убийстве, вы пытались скрыть свою более тяжкую вину - измену советской Родине.
Ее лицо было искажено страхом, залито слезами. Она вытянула согнутые, дрожащие пальцы.
- Как бы я хотела его своими руками сюда привести!
- Поздно, Шубина… - сказал Людов. - Он живет в Рыбачьем поселке?…
- Да… да… - Она трясла головой - постаревшая, совсем некрасивая, совсем непохожая на недавнюю хорошенькую Клаву.
Майор позвонил. Вошел конвойный.
- Уведите!
Она сидела у стола неподвижно. Конвойный тронул ее за плечо. Она встала, как во сне; пошла нетвердой походкой. Поравнялась с Жуковым - и след какого-то сильного чувства возник на ее лице.
- Леня! - вскрикнула Шубина.
Но он, ответив ей полным боли и негодования взглядом, отвернулся.
Людов и Савельев были в кабинете одни. Майор ходил взад и вперед нервной, порывистой походкой, склонив голову, заложив за спину руки.
- Товарищ майор, - нерешительно окликнул Савельев.
Людов остановился, взглянул на него.
- А не поторопиться ли нам? Не просчитаемся ли на этот раз?
Людов смотрел, как будто пробудившись от сна. Лейтенант нарушил ход его мыслей.
- Есть у моего друга, боцмана Агеева, неплохая поговорка: «Торопитесь медленно», - сказал наконец Людов.
- Да не напрасно ли медлим? Убийца-то на свободе.
Людов беспокойно провел рукой по высокому лбу.
- Мы знаем многое, Василий Прокофьич, но еще далеко не все. Знаем, к кому шел убитый диверсант. Догадываемся, кем и почему он был убит. Имеем возможность обезвредить убийцу.
- Так давайте обезвредим! Сами же вы говорили: не в ожидании неведомых нам преступлений, а потом в их раскрытии, - сущность нашей работы…
- А в умении разгадать замыслы, предвидеть будущие действия врага? - Савельев кивнул. - Вот это сейчас мы с вами и пытаемся сделать.