- Не видно маяка! - прозвучал голос из медного раструба.
Минуты шли, как часы. Что-то дрогнуло в лице Курнакова. Он хрустнул пальцами, не отводя глаз от циферблата.
- Штурман, на мостик! - сердито прохрипела труба.
Курнаков толкнул дверь рубки. Игнатьев следовал за ним.
- Ну, штурман, что же ваше счисление, где Скумкам? - резко спросил Сливин.
Впереди была сплошная, чуть поредевшая предрассветная мгла. Курнаков всматривался в эту мглу, заслонив ладонью глаза от слепящих дождевых струй.
Борт взлетал и опускался, вздымаемый крутыми волнами. Усиливался береговой ветер. «Как трудно сейчас буксировать док в океане, чтобы не лопнули напрягающиеся тросы…» - подумал Игнатьев.
- Нет, не открывается маяк, - сказал сквозь ветер недоуменно Чижов. - Мы уж и так тут сигнальщиков атакуем.
- А вы не атакуйте сигнальщиков, а старайтесь раньше их заметить огонь, - откликнулся невозмутимый, как всегда, Потапов.
Сливин подошел совсем близко к Курнакову.
- Может быть, не включен маячный огонь, штурман?
- Должен быть включен! Не было предупреждения мореплавателям. Белый затмевающийся огонь при входе в фарватер… Должен быть включен…
- А может быть, в счислении ошибка, Семен Ильич? Учитывали все поправки на дрейф?
- Не мог я просчитаться! - сказал Курнаков с силой и почувствовал, как заколотилось рывками сердце, похолодели пальцы. А если и вправду не заметил ошибки в счислении? Взял всю ответственность на себя и вот - допустил ошибку!… Он снова проверял в уме все поправки и расчеты.
- Не могла просчитаться штурманская часть, Николай Александрович, - уверенно повторил он.
Замигал впереди красный отчетливый свет - клотик «Пингвина».
- С «Пингвина» запрашивают, - докладывал Жуков. - «Не вижу маячного огня, продолжать ли заданный курс?»
- Вижу белый затмевающийся огонь! - прозвучал из темноты голос Михайлова.
Все подались вперед. И точно: далеко-далеко справа возникло белое световое пятно. Заблестел, равномерно вспыхивая и затмеваясь, долгожданный свет маяка.
- На двенадцать минут просчитался-таки, штурман, - вполголоса сказал Сливин над ухом Курнакова. В его голосе слышались легкий упрек и в то же время огромное облегчение. - Сколько градусов поворот, говорите?
- Поворот тридцать два градуса, иметь курс шестьдесят семь градусов…
Курнаков снова пеленговал маячный огонь.
- Время поворота вышло!
Он продолжал - до боли в глазах - всматриваться в далекий свет. Да, несомненно, это белый затмевающийся огонь… Маяк, установленный на зюйд-вестовой оконечности острова Скумкам… И в то же время… Почему он открылся так поздно?
«В обычных условиях следовало бы отдать якоря, дождаться утра, чтобы уточнить свое место, - мелькнула мысль. - Но здесь не станешь на якорь, на этих океанских огромных глубинах…»
- Сигнальщик, передать на «Пингвин»: «Курс шестьдесят семь градусов!» - приказал Сливин.
Курнаков вошел медленно в рубку. Просчет на двенадцать минут… Возможно, Игнатьев на своей вахте, увлекшись стишками, не учел величину дрейфа, а он не заметил ошибки?… Да, вот и объяснение… Младший штурман не учел дрейфа от встречного ветра, а он вовремя не исправил ошибку…
Курнаков глядел на часы, на репитеры гирокомпаса и лага. Не хотелось поднимать глаз на тихо вошедшего, остановившегося у штурманского стола лейтенанта. Все-таки мельком взглянул и увидел, с каким недоумением всматривается Игнатьев в серо-желтую гладь навигационной карты.
Особенно раздражал сейчас Курнакова светлый чуб, падающий на глаза лейтенанта. Расстроенный, Игнатьев забыл даже заправить волосы под фуражку.
- Да, прокладку вести - это вам не стишки писать, - почти невольно сказал Курнаков.
Игнатьев вспыхнул, повернулся к нему. Но Курнаков думал уже о другом. Все же что-то смущало его в этом так поздно открывшемся маячном огне.
Курнаков всмотрелся в красные вспышки над цифрами глубин эхолота. Рванулся к переговорной трубе.
- На мостике!
Его голос перехватило, он даже поднес руку к горлу, но огромным усилием воли овладел собой.
- На мостике! Резко уменьшаются глубины. Идем к опасности!
Еще раз взглянув в эхолот, бросился на мостик.
- Полный назад! - услышал он команду Сливина.
Звякнул машинный телеграф.
- Сигнальщики, передать на «Пингвин»: «Полный назад!»
Все последующее слилось в вихрь вытесняющих друг друга впечатлений.
По-прежнему работали под палубой машины, но стал тише свист ветра в снастях. Рванулись из-за кормы вспененные волны. И в то же время резкий толчок, как удар электрического тока, потряс мостик.