У него были потные, холодные пальцы. Сколько раз представляла себе, как произойдет эта встреча, - и в жизни все вышло не так. Он улыбался, но какой-то натянутой улыбкой. Смотрел на нее, но, казалось, ее не видит.
- Как прекрасно встретить старого друга… И как обидно, что все уже в прошлом…
Он поторопился сказать это. «Все в прошлом…» Она знала, что принято понимать под этими словами. Он так спешил избавиться от нее! Уже тогда она нашла бы в себе силы уйти, не сказав ничего больше… Но нужно было выяснить, понять…
- А я ждала вас, - услышала она свой очень слабый, умоляющий голос.
Сердце билось быстрей и больней. Он стоял, слегка склонив голову, в большом зеркале на стене отражались его прямые плечи и широкий, будто железный, коротко подстриженный затылок.
- Если можете, Таня, простите… Такова жизнь…
Затылок в зеркале напрягся, слегка приподнялись плечи.
- Встретил другую хорошую девушку. Работа, семья. Я рад был увидеться с вами.
Такой обидной, пренебрежительной усмешки она никогда раньше не видела у него.
- И если бы я знал, что этот наш фронтовой роман…
- Фронтовой роман?
Ее руки сами собой расстегнули сумочку. Рвали на части, вновь и вновь маленькую глянцевую карточку, которой так дорожила, все эти годы носила с собой.
- Ах, это не то, не то… - Опять она слышала свой отвратительно слабый, беспомощный голос. Его взгляд стал настороженным, приподнялись щетинистые, седоватые брови. - Я писала вам и не получила ответа. Случилось попасть в ваш город после войны. Зашла к вашей маме…
Почувствовала - теперь он думает только о ней, об этих ее словах.
- Ваша мама считала, что вы погибли в плену у фашистов… - Железный затылок в зеркале слегка покачнулся. - Ей написал товарищ, видевший казнь ее сына. Но я сказала ей, что вы живы. Что встретила вас уже потом. - Она заставила себя улыбнуться. - Ведь не могли же мы встретиться после вашей смерти?
Он слушал все внимательней, напряженней. Как забыть его лицо в те мгновения - лицо волевого, но очень усталого, давно не спавшего человека! Он шагнул. Ей показалось - хочет привлечь ее к себе. Она отступила.
- Спасибо, Таня, вы правы. Я был подлецом, что так долго не писал маме. Но я уже навестил ее, теперь она живет хорошо, не нуждается ни в чем.
- Но она скончалась в прошлом году! Значит, вы неправду говорите! - вскрикнула Таня.
Его лицо дернулось, посерело. Тогда-то и раздался в дверь тот настойчивый, яростный стук снаружи.
Его рука рванулась за пазуху. Блеснул пистолет с черным раструбом глушителя на стволе - такие пистолеты она видела только в кино, в гангстерских фильмах. Она ахнула, но он не отводил взгляда от входа, от сложенной бумажки, просунутой снаружи под дверь.
Он шагнул на цыпочках. Наклонился. Даже издали можно было рассмотреть счет домоуправления в его пальцах. Его лицо порозовело.
- Нервы… - Счет упал на пол, он сунул пистолет в карман, повернулся к ней. - Я объясню тебе все… Не хотел подвергать тебя риску…
Куда девались любимое раньше лицо, незабываемый прежний голос - лицо и голос лежавшего в госпитале человека. Того, кто, расставаясь, надел ей на палец кольцо.
- Выпустите меня! - Она бросилась к двери, в растерянности, в страхе, в тоске.
Он больно стиснул ей руку.
- Я обманул тебя, не сердись на меня, Таня, У меня нет семьи, я совсем одинок… Но теперь, когда сама судьба свела нас, когда я встретил верного, преданного друга…
Она рванула руку. Почувствовала боль в пальце - кольцо не снималось… Она сдернула с пальца кольцо, услышала, как оно звякнуло о пол.
- Выразительно… И категорично… - тихо сказал он.
Тогда-то она и уловила в его словах легкий иностранный акцент… Он схватил ее, привлекая к себе. Зеркало на стене покачнулось, исчезло.
- Сейчас ты не покинешь меня, Таня. Не отпущу тебя никуда. Я неплохой человек, мне не повезло в жизни… Я бежал из тюрьмы, но не виноват ни в чем… Пойми, главное в жизни - любовь.
Она вырывалась, боролась. Он зажал ей скользкой ладонью рот. Гипнотизировали молящие, странно бесцветные, когда-то такие дорогие глаза… Она оперлась обо что-то рукой.
- Я никогда не утешусь, если мне придется убить тебя, Таня, - звучит его голос.
И следующее, что помнит, - его, лежащего навзничь… Тяжесть схваченного с окна утюга… Тупой стук упавшего на пол металла… Раскрывшаяся дверь… Ночная темнота… Она бродит по бульвару, садится на скамью, снова бродит около того места. Необходимо рассказать сейчас же все, выяснить - зачем попал сюда этот человек… Но так трудно решиться…
Она звонит по телефону… Входит в кабинет… Рассказывает… Старается понять и запомнить, что говорит ей невысокий, задумчиво снимающий, иногда медленно протирающий очки майор…