Подхватив Тунца под руки, Стас с Монголом поставили его на ноги, стряхнули с головы снег с кусочками льда и забросили на заднее сиденье машины.
— Остынь, Тунец! — усаживаясь рядом, бодро сказал Монгол. — У тебя просто давно женщины не было, плюс стресс, вот и показалась она тебе красавицей…
Тунец зарычал и с трудом сел. То ли от слез, то ли от снега лицо было мокрым.
— Что ты понимаешь? — просипел он.
— Монгол! — окликнул из-за руля Стас. — Не лезь человеку в душу. Он наш брат и сейчас ему плохо. Сиди и молчи.
— Я не смогу, я не буду, — одними губами проговорил Тунец. — Мне сейчас легче Захара завалить.
От этих слов Стас резко ударил по тормозам, и машина встала.
— Ты что молотишь? — глядя на Тунца в зеркало заднего вида, зло спросил Стас. — Монгол, выведи его и шлепни.
— Прямо здесь? — озираясь по сторонам, опешил Монгол.
Они совсем немного не доехали до шоссе. Но за деревьями были видны проезжающие по трассе машины.
— А что, это выход! — неожиданно громко воскликнул Тунец. — А еще лучше — я сам себе пулю в лоб пущу, чтобы у вас было меньше проблем.
С этими словами он достал злополучный «ПМ» и открыл двери.
— Убери ствол! — выпучил глаза Монгол.
— Вы поезжайте, — с безразличием в голосе сказал Тунец. — А я вон у тех сосен…
— А мы вечером за тебя приказ Захара выполним, — глядя прямо перед собой, хмыкнул Стас. — Ты же знаешь, у нас круче, чем у японских якудза.
— Ты этого не сделаешь! — Тунец неожиданно приставил к затылку Стаса ствол пистолета.
— Не я, так кто-то другой, — совершенно спокойно ответил Стас. — Сколько еще людей, кроме нас с тобой, работает на Захара?
Тунец положил руку с пистолетом себе на колено и задумался.
— Хорошо, — Стас облегченно вздохнул. — Монгол, ты готов рисковать ради Тунца?
— Смотря что ты имеешь в виду, — ковыряясь в носу, прогнусавил Монгол.
— Надо сделать так, чтобы докторша осталась жива, а Захар был уверен в ее гибели.
Предложение Стаса ошеломило Монгола. Он вынул из ноздри палец:
— Что?
— Тебе не только нос, а уши надо чистить, — беззлобно пошутил Стас.
Тунец, затаив дыхание, слушал, что говорят его подельники.
— Но как это можно устроить? — часто заморгал Монгол.
— Просто, ей даже не придется никуда уезжать. Мы поступим, как поступают иногда менты…
— А как они поступают? — Монгол бросил быстрый взгляд на Тунца и вновь уставился на Стаса.
— Инсценируют убийство. Ты назвал имя и фамилию докторши. Кроме нас, ее никто в глаза не видел. Поменяем ей документы, и в случае чего она скажет, будто работает первые несколько дней ввиду исчезновения этой самой Вики…
— Куда сейчас? — пряча пистолет, с тоской спросил Тунец.
— Отдохнем, а как стемнеет, поедем за машиной, — Стас повернул ключ зажигания.
— Нас там могут уже ждать, — заерзал на сиденье Монгол.
— Кто? — хохотнул Стас. — Медведи?
— Мало ли какие ответные меры на наш визит предпримет этот парень, — не унимался Монгол.
— Кстати, а ведь мы так и не знаем, что за птица этот Кораблев! — спохватился Стас. — Дом-то у него видел, какой! Можно и нарваться.
— Надо было тогда соседку подробнее расспросить, а мы адрес взяли и прыжками в эту глушь, — согласился с ним Монгол.
Тунец пришел домой в приподнятом настроении. Хотя трехкомнатная квартира с оборванными и грязными обоями по документам еще принадлежала старику-инвалиду, который даже не был родственником Тунца, он уже считал ее своей. Жил Тунец здесь под видом опекуна, уже имея на руках дарственную и все необходимые на квартиру документы. Из бедного старика тянули все. Он числился дворником в управляющей компании, и за него кто-то исправно получал деньги. Тунец закупал продукты на его пенсию и для себя тоже. А пенсия у бывшего полковника, да еще инвалида, получившего ранение в Афганистане, была приличная. Тунец отремонтировал одну из комнат, установил там телевизионную панель, новую мебель, музыкальный центр, компьютер и жил припеваючи. Еще решился и привел в порядок кухню, потому как не мог есть в помещении, заваленном мусором, с провисшими самодельными полками, под грохот старого холодильника. Теперь там был кухонный гарнитур из карельской березы, огромный холодильник, стеклянный стол и стулья с высокими спинками. Стены украшали репродукции.
Старик не мог нарадоваться опекуном. Однако в те дни, когда по телевизору шли передачи о черных риелторах и разного рода мошенниках, выбрасывающих людей на улицы, а то и еще дальше, поглядывал на Тунца с опаской.
Однако Тунец не собирался его ни убивать, ни вывозить в глухую деревню. Он знал, не сегодня завтра дедок сам отправится на небеса. Последняя, четвертая, стадия рака и метастазы в печени не оставляли старику шансов долго наслаждаться никчемной жизнью.