Увы. Маги людей оказались деятельны, хитры и прозорливы. Да наблюдательности у этих кусков мяса хватало. Потому единственным, кто смог избежать участи своих товарищей оказался Нар-Тейн. Именно он додумался остаться с осколком до самой его смерти, а потом, поглотив, получить возможность добраться до Истока через сохранившуюся, хоть и сильно ослабевшую, связь между ними. Правда, пришлось ждать, пока Риддл подохнет…
Нар-Тейн был готов к десяткам, а то и сотням лет, дабы смертные добрались до изворотливого и могущественного мага, но, как выяснилось, демон переоценл Тома. Даже будучи полноценной личностью с громадным багажом знаний, он умудрился попасть в ловушку, в которой и подох, чем сразу же воспользовался зеркальщик.
К несчастью, Темный Лорд и будучи духом, нежитью, оказался опасен. Даже для демона. Риддл боролся с последним в этом мире зеркальщиком до конца. Ярость, с которой он встретил свой конец, неприятно удивила Нар-Тейна, за тысячи лет своего существования видевшего изрядно. Том умудрился не просто оказать сопротивление, но и серьёзно повредить тонкие тела и ядро воли выходца из зазеркалья, из-за чего оный теперь был вынужден скрывать от скрывать от смертных свою природу, пользуясь исключительно знаниями и силами, полученными при поглощении Гонта.
Однако, полностью имитировать поведение Риддла, демон не мог. Да и не слишком хотел. Метка гарантировала верность слуг, как первоначально посчитал зеркальщик. Однако, реальность оказалась не столь хороша и удобна. Один за другим верные сторонники Тома бежали. Некоторые из них были схвачены… И не факт, что их сдали. Вполне возможен иной вариант. Например, тот же Барти, умудрившись заметить странности за своим Повелителем, мог предпочесть плен и смертную казнь, а не службу демону.
Обдумав ситуацию с Питером, Нар-Тейн хмыкнул.
Беглый слуга должен погибнуть. Правда, не один. Если колдуны смертных найдут его, то им необходимо увидеть картину бойни, а не смерти одного конкретного беглеца. Ведь, иначе они могут сделать более чем неприятные для демона выводы.
Прикрыв глаза, зеркальщик вновь настроился на столь привычное ему пространство, намереваясь приступить к делу.
* * *
Хэнг, покосившись в салонное зеркало, резко ударил по тормозам, схватившись за Беретту, лежащую рядом с рукоятью коробки передач. Обернувшись, боевик Шуйфонга удивленно выдохнул. В салоне фургона, кроме Мейлин, Чжуна и связанного туриста, который так и не пришел в себя, никого больше не наблюдалось.
— Ты чего? — уставилась на него девушка, — Опять «дури» нажрался?
— Тут кто-то… Не важно, — покачал головой Хэнг.
Чжун, перебравшись на переднее пассажирское сидение, уставился на своего подельника. Оглядев Хэнга, он фыркнуд:
— Я сколько раз говорил — перед делом ничего…
— Я чистый, — перебил его водитель, — Да и в целом… Будто за нами наблюдают. Ощущение такое. Но я несколько раз специально делал крюк. Либо никого нет, либо они умные…
Чжун, нахмурившись, покосился на пленника, а потом спросил:
— Думаешь, «подсадной»?
— Он три часа между лавками гулял, — пожал плечами Хэнг, — Ничего не купил. Смотрел по сторонам. Оглядывался… Только когда на задницу Мейлин уставился, тогда его поведение изменилось.
— Похоже, он искал девочек… нашёл, — хохотнул Хэнг.
— Эй! Нам долго ещё? — крикнула им Мейлин, — Как бу паршивец не пришел в себя. А он, судя по татуировке и пистолету, не простой.
— Что? — дернулся Хэнг.
— Мы у него нашли револьвер, — усмехнулся Чжун, — И несколько тысяч фунтов. Не бедный турист… И не простой.
— Почему не сказали?
— А что бы это изменило? — пожал плечами второй боевик Шуйфонга, — К тому же, не ясно зачем он вообще в наш район сунулся. Как бы не вынюхивал чего. Сам же знаешь — русские теперь решили серьёзными делами заняться. Поляки… Все те, кого коммунисты держали в нармордниках, вдруг посчитали, что им всё можно.
— Ладно… — уже спокойнее ответил Хэнг.
Однако, быстро растущее чувство тревоги не давало китайцу успокоиться. Мужчина периодически бросал взгляды в боковые зеркала, а потом смотрел в салонное. Темного силуэта, так напугавшего его, не наблюдалось. Постепенно, боевик смог выровнять дыхание и унять рвущееся наружу сердце. Именно в этот момент он снова посмотрел в боковое зеркало и опешил.
В отражении был он сам. Только криво усмехающийся. А затем зеркальный двойник попросту повернул руль в сторону.