Единственное в чем Алек уступал мне — владение мечем и техниками Силы. Собственно, и связь с ней у Скуинкуаргесимуса была не такой мощной, из-за чего он так и не смог дойти до моего уровня. Неужели именно это и стало причиной его поступка? Или нечто иное? Вишейт? Мог он заложить в разум Малака установки на мою ликвидацию?
Учитывая всё то, что мне удалось обнаружить в собственном разуме за прошедшие год — вполне. Ещё как мог. Более того, Император был в состоянии полностью перекроить личность Алека. Да ещё так, что я сам этого не заметил бы…
А меня он не переделали ли?
— Реван? — напомнила о себе Джоанна.
— Полагаю, тебе придётся выслушать более чем длинный рассказ, — вздохнул я, открыв глаза и посмотрев на вампиршу.
— Эм… Если ты так считаешь… — пожала девушка плечами, — Мне после смерти торопиться некуда, — добавила Джоанна, криво усмехнувшись, — Потому — слушаю.
— Хорошо.
Спустя несколько часов взгляд вампирши уже не был таким спокойным. Девушка помрачнела и задумалась.
— Значит, этот твой Императорв попросту выгнал тебя сюда, чтобы ты ему не нагадил там? — поинтересовалась Джоанна, когда мой рассказ подошел к концу.
— Всё так, — кивнул я, — Если опустить ряд деталей и нюансов.
— Допустим, — фыркнула вампирша, — Но он оставил себе лазейки, которые существуют за свет твоих же сил… Так?
— Приблизительно. Структуры в психике… Вот дерьмо, — дошло до меня.
— Ага… Структуры в психике, — хмыкнула Джоанна, — На одних только закладках в разуме не получится сделать дверку в другую реальность. Даже обычные портальные плиты жрут прорву сил. А ты не похож на ходячий аналог хогвартского источника.
— И что это значит?
— Нет никакой дверки, — пожала плечами вампирша, — Но он что-то в тебя заложил. Какие-то установки, подталкивающие к неким действиям, а когда они выполняются — активируются другие, следующие… И так по цепочке.
— Я же чищу свой разум…
— Знаешь, это не тот случай, когда можно опираться исключительно на собственные силы, — покачала головой девушка, — Ты вот утверждаешь, что влиял на Императора несколько столетий… Так? А как ты это делал, если не владеешь менталистикой?
Вопрос Джоанны был не просто правильным — опасным. Ибо он означал, что значительная часть моей памяти либо уничтожена, либо заблокирована. Как и многие другие вещи, коими я прежде владел.
— Что ты предлагаешь? — поинтересовался я.
— Профессиональные менталисты, — пожала плечами вампирша, — В идеале — не связанные с «Гренадерами» и Мунго. Учитывая тот факт, что тамошние целители передали твою медкарту Фаджу…
Разговор с Нимфадорой действительно был познавательным. И весьма информативным. Причем, это касалось не только сведений о семействе Блэк и степени осведомленности чиновников Министерства о моей персоне, но и о ряде других вещей, включая «подпольный рынок артефактов» и других не менее важных нюансов.
Собственно, между нами была заключена небольшая сделка. Люди Джима и друзья Аргуса помогут Тонкс скрыться от гнева Сириуса, а она обеспечит контакты в криминальной среде магов, через которые получится решать некоторые вопросы финансового характера. А это, учитывая обстановку, крайне важно. Да и доступ к источникам информации, коих нет и в лавке Макреда в силу их незаконности, тоже полезен и уместен.
— Джиму и его людям ты тоже не доверяешь, как я вижу.
— Вампиры верят только себе, — пожала плечами Джоанна, — Впрочем, ты стал для меня исключением. Впервые за всё моё посмертие.
— Почему?
Хмыкнув, вампирша задумчиво уставилась на меня, а затем пояснила свои слова:
— Ты не врешь и выполняешь наши договоренности, — пожала плечами моя собеседница, — При том, что я — высшая нежить, а не живая ведьма.
Мне же оставалось лишь принять ответ Джоанны и заняться текущими вопросами. А их, увы, хватало. Касались они как сугубо магического общества, так и среды простецов. А именно — деятельности Вернона на финансовом поприще.
* * *
— Она мертва… — тихо произнесла Джен, глядя на Роберта, — Артефакт на крови выключился. Кто-то убил девочку.
Дед Гермионы и отец покойного Дэвида Грейнджера, выслушав свою супругу, достал трубку, кисел и принялся разминать табак. Спустя несколько минут, маг закурил, уставившись в точку перед собой. Мужчина не спешил с выводами. Он предпочёл обдумать ситуацию, желая найти наиболее приемлемый для семьи выход.
Джен, видя состояние мужа, предпочла усесться в одно из кресел, достав длинный мундштук и папиросу. Женщина категорически не признавала сигареты. Зато папиросы, к которым она пристрастилась в годы своей юности, Джен считала вполне допустимым делом.