Кондрин пошел к машине заниматься своими делами. Михалыч топтался на площадке, рассматривая землю у себя под ногами. Алешка же сосредоточился исключительно на Лине, ибо сразу решил, что это более достойный объект внимания, нежели все остальное.
Часа через три, когда Алешка уже падал от усталости и буквально засыпал на ходу, когда его единственным желанием было завалиться в постель и заснуть, послав к чертям собачьим весь этот фильм ужасов, — к тому же Лина Витальевна никак не хотела его замечать, — подошла тяжелая техника — автокран, микроавтобус с эмблемой МЧС, милицейская «Волга». В ней приехали майор в форме и два человека в штатском. Они поговорили с Линой и сержантом Кондриным. Из микроавтобуса вышел человек в легком водолазном костюме, надел акваланг и пошел к подножию утеса. Закончив экипировку, надел маску, вставив загубник, и спустился в воду.
По поверхности утеса лазил эксперт-криминалист: фотографировал, собирал невидимые пылинки, очевидно, те, что не успела еще собрать Лина Витальевна. Все, кроме него, с нетерпением ждали возвращения водолаза. И вот он наконец появился. Не выходя на берег, вынул загубник и прокричал:
— Есть. Белый «мерс». Два жмурика. Он и она.
Водолаз остался в воде. К самому краю утеса подогнали автокран, закрепили его на площадке, спустили в воду стальные тросы. Водолаз с ними опять ушел на дно.
Заработал кран, стальные тросы медленно стали накручиваться на блоки. Из воды показалась сначала белая крыша автомобиля, потом медленно всплыл и сам «Мерседес», из которого обильно вытекала вода.
Алешку снова охватило неприятное ощущение суеверного, мистического страха. Ему вдруг все происходящее показалось чем-то нереальным, мистическим, потусторонним. Закружилась голова — знакомое чувство, словно когда-то в морге на практических занятиях… Это чувство испытывал любой эмоциональный человек, который к тому же не имеет достаточного опыта общения с мертвыми. Он подошел к Лине Витальевне.
— Извините, можно мне идти? Я всю ночь не спал, — произнес он, преодолевая подступающую тошноту.
— Нет, пока, Корнилов, я не могу вас отпустить. Вы и Иван Михайлович — понятые. Придется вам задержаться.
Машину тем временем поставили на землю. Двое милиционеров открыли передние дверцы. Оттуда потоком хлынула вода. Алешка стоял со стороны пассажирского места, ему было хорошо видно, как труп девушки выпал на землю.
Выдержке пришел конец, подвела физиология. Алешку отчаянно рвало, он побежал в ближайшие кусты, чтобы окончательно не пасть в глазах понравившейся женщины. Ему было непривычно оказаться в столь негероической ситуации, но природное чувство брезгливости оказалось сильнее даже его донжуанских наклонностей. Он чувствовал, что близок к обмороку, когда услышал за спиной грубый мужской голос:
— Это еще что за цаца?
— Не стоит удивляться, товарищ майор. Зрелище не для слабонервных. — Лина Витальевна встала на Алешкину защиту. Реплика подействовала ободряюще.
— Я не слабонервный, просто… — Он разогнулся, обернулся и увидел, что следователь идет к нему.
— Возьмите, это поможет, — она протянула ему ампулу с нашатырным спиртом и маленький ватный тампончик.
Трясущимися руками он отломил кончик ампулы и стал нюхать, приставив ее к носу. Лина Витальевна взяла у него ампулу, быстро вытряхнула ее содержимое на ватку и поднесла к Алешкиному носу. Резкий сильный запах привел его в чувство, он, как за спасательный круг, уцепился за руку Лины и таким образом продолжал нюхать. Она не убирала руки, терпеливо ожидая улучшения его состояния. Алешка почти пришел в себя и, пользуясь случайной близостью, перевернул руку Лины и поцеловал ее в ладонь:
— Вы спасли мне жизнь, теперь я навеки ваш должник.
Она отняла руку, достала из заднего кармана джинсов носовой платок и подала его Алешке со словами:
— Умойтесь холодной водой, вам будет легче. И возвращайтесь, пожалуйста, к нам.
— Непременно, — ответил Алешка, уже улыбаясь и чувствуя себя если не счастливым, то уж, по крайней мере, почти влюбленным.
Он отошел в сторону от прибывшей бригады, присев на корточки, ополоснул лицо холодной водой и почувствовал себя новым человеком. Молодость и жизнелюбие победили. Он вернулся к машине, там работали эксперты. Труп женщины уже лежал на земле, а мужчина все еще был пристегнут к водительскому сиденью ремнем безопасности. Алешка посмотрел на мертвую. Это была совсем молоденькая брюнетка, лет шестнадцати-семнадцати, не больше. Бретелька маечки-топика соскочила с ее правого плеча, обнажая совсем еще маленькую девичью грудь, выставив напоказ всем окружающим бежевый крошечный сосок. Коротенькая юбочка из черного атласа, задравшись, тоже небрежно демонстрировала черные кружевные трусики. Одна нога в белой изящной босоножке на невероятно высоком толстом каблуке, вторая — босая. Девушка все еще глядела в небо, из приоткрытого ротика торчал кончик синеватого языка.