— Узнал. После похорон Ильи с дочкой, помнишь, когда Ольга мне лицо расцарапала, вы уехали все, а я позвонил вам на дачу, сказал Павлу, что я от Татурина, что ему, Павлу, срочно необходимо приехать в город, приехать непременно одному. Он меня не узнал, видимо, потому что привык слышать, как я говорю по-деревенски. Невдомек ему было, что я умею разговаривать и по-другому, что я академию закончил. Ну, он уехал, а я к Ольге. Пришел и говорю: мол, успокой ты мою душу, расскажи, как Наталка умерла. Она сначала отнекиваться стала, а потом я ей «ангела» показал и рассказал, где нашел. Ну, тут уж ее понесло, она мне все и выложила. Илюха к Наталке сразу начал приставать, как увидел. Сначала ухаживал, а она ни в какую. Ольга сказала: «Нашла вошь перед кем кобениться». Вот так вот… моя девочка Наталочка для нее вошью была. Ну, короче, получилось у них как-то, подсыпали они ей чего-то. И, видно, Ольга здесь не последнюю роль играла. Она для этого пащенка в доску готова была расшибиться… Короче, день ее рождения они праздновали вместе, там, в этом притоне. Ольга сказала, что спать они ушли вместе, а в полночь амбулатория загорелась непонятно отчего. Ольга в огонь бросилась Илюшеньку своего спасать, обгорела вся, крыша у нее поехала. А Наташа там осталась… У «ангела» цепочка порвалась, Ольга его на полу потом нашла, когда посуду убирала, хотела уничтожить, но Илюха не дал: он его долго таскал на брелке для ключей, а когда ключи отдачи передавал новым хозяевам, снял «ангела» и в камин бросил. Они туда весь мусор сваливали, рассчитывая, что новые хозяева подожгут его и все следы их грешной жизни сгорят. Никто и предположить не мог, что именно я буду чистить этот камин.
Ольга рассказала все это, а потом говорит, что, мол, Павла вызвал к себе Татурин и что Павел привезет его сюда, что они расскажут ему все и что меня ждет страшная смерть, уж Сергей Ильич об этом позаботится, что он достанет меня и из тюрьмы, и из могилы. А я ей ответил, что Павла в город отправил я, что они два старых лакея и давно уже никому не нужны. Тогда она снова накинулась на меня, а у меня опять рефлекс сработал. Две секунды — и все, она и вытянулась. Я положил ее на кровать и стал ждать Павла, а тот, видно, что-то почувствовал, вернулся с остановки. Я увидел его в окно. Решение пришло мгновенно: на комоде лежал его ремень, я сделал из него удавку, а как только он вошел, я ее накинул… Потом подтянул его к ее кровати, привязал, вытер пальчики и ушел. — Иван снова помолчал, будто что-то припоминая, покачал головой. — Там я и потерял свой талисман, потом приходил несколько раз, искал, а нашел его ты, Алешка, и догадался обо всем. Вот и все. Больше мне и рассказывать нечего.
— А как ты двери умудрялся открывать? — спросил Алешка.
Михалыч молча усмехнулся, достал из кармана связку ключей и протянул ее Алешке. Алешка взял ее и сразу узнал свои ключи.
— Ты их на озере потерял, в ту самую ночь. Извини, что не отдал сразу.
Теперь усмехнулся Алешка. Действительно, та ночь была такой, мягко говоря, страшной и мистической, что было не до ключей. Нечистая сила в ту самую короткую ночь в году позабавилась с ним основательно…
Пока Михалыч говорил, Славка не раз выходил из комнаты и возвращался. Он вызвал милицию и позвонил на дачу Корниловых, Алешкиному отцу.
За окном тишину ночи разрезал звук милицейской сирены. К дому подъехал милицейский «уазик». Алешка выглянул на улицу: под светом уличного фонаря виднелись несколько мужских фигур: они двигались к дому.
Первым вошел Леонид Иванович Корнилов, за ним старший следователь областной прокуратуры Кунгурцев.
Зимой поселок Дальняя дача был красив не менее, чем летом. Белые пушистые шапки накрывали раскидистые вечнозеленые лапы сосен. Дорожки аккуратно расчищены, вдоль них с обеих сторон тянулись две лыжни. Одна вела к Круглому озеру, вторая обратно. На самом Круглом был расчищен каток, несколько ребятишек играли там в хоккей. Алешка с Аллой стояли на пологом берегу и наблюдали, как Станислав и Лина катаются с горки на санках.
— Алла, а ведь вы не случайно тогда послали меня в Спасское к отцу Василию.
— Конечно, не случайно, — ответила Алла, кутаясь в огромную пуховую шаль. — Ваня попросил у меня срезать несколько пионов. Я посмеялась и спросила, зачем они ему, не на свидание ли он собрался. А он ответил, что невеста его на Спасском кладбище лежит. Я спросила его, что с ней случилось, а он покачал головой и ответил, что она имела несчастье понравиться одному богатенькому негодяю и тот погубил ее. Но теперь и он со всеми сполна рассчитался, все получили по заслугам, и негодяй, и его пособники. Он так это зло говорил, с ненавистью, что я испугалась. Сопоставила факты, вспомнила все, что мне о гибели Ильи и его несчастной дочки рассказывала ваша мама, и сделала собственные выводы. Я понимала, что в вашем расследовании не хватает именно этого звена, чтобы цепь замкнулась. И послала Ивана в Спасское, зная, что он обязательно пойдет через кладбище, а вас отправила следом. Все остальное довершили ваше воображение и способность чувствовать.