— Кравченко считает, что мы сможем выйти на убийцу и допросить его.
— И все?
— Ты же знаешь, все на нас, — хмыкнул Агапит, — жалко только Лучинский не доступен, потом будет ныть, что его не позвали.
— Тоскливий так легко это спустил ему?
— Махнул рукой, формально мы все отдыхаем, так что руки у него развязаны, как прикрыться нашим внеплановым отпуском, так и заявить, что никакого отпуска и нет.
С этим трудно было согласиться. Бюрократы вроде представителя Второго отделения умели крутить бумажками и формами, как фокусники в цирке. Они могли достать почти что угодно, для движения дела, а могли и затянуть, если это нужно было начальству свыше, так уже повелось.
— Как Янковски?
— Уже на месте.
Всю округу окружили полицейские, осматривая всё, до чего мог дотянуться их взор. По оценке, тут было человек тридцать, а то и больше. На территории порта никого не пускали и уж тем более никого не выпускали. Ведущие сыщики, столпились возле огромных контейнеров, рядом с которым лежало посиневшее от воды тело.
— Ну, значит, вот что было, — молодой полицейский, размахивал руками стоя неподалеку от тела и жестами помогал своей версии. На его лице красовались юношеские прыщи, но сам он явно хотел казаться опытнее, чем был на самом деле, — где-то здесь, была игра в покер. Судя по его костюму, он весьма хороший игрок и его последняя игра была удачной…
Янковски и Громов стояли с интересом, смотря на новичка. Паренька звали Алексей Покрышкин, только недавно заступивший на пост сыщика. Его версии всегда выделялись необдуманностью, торопливостью завернутые в обертку мистицизма и на поверку, каждый раз выливались чуть ли не в анекдоты. Однако его коллеги, всегда слушали его с серьезным лицом, чтобы под конец разразиться смехов, под краснеющее лицо Алексея.
Громов курил и смотрел на Павла с таким лицом, будто он первый раз слушал версии Покрышкина. Тот, прислонившись к стене контейнера, и поддерживая раненную руку, которая всё ещё висела у него на плече, поддерживаемая повязкой, смотрел на своего коллегу с нескрываемым интересом.
— Это человек Разини, — перебил новичка Громов, — они все в таких ходят.
— А я о чем, мафия, — моментально выкрутился Покрышкин, — но в тоже время игра в покер, подпольные игры.
— И что, и что? — сделал заинтересованную мину Янковски.
— А то, он выиграл. Пиво начало давить на клапан, и он решил его слить в море, — продолжал сыщик, и вновь принялся помогать себе руками, — он шел оттуда, — рука взметнулась в сторону складов, — а потом, дошел сюда, — ладонь остановилась на железном кнехте.
— И он значит ссыт, здесь, а потом его убивают? — довел версию Алексея до логического конца Громов.
— Нет, он подошел в упор к набережной и принялся писать, а потом хуяк! — он заорал, заставив Феофана выронить сигарету, а Павла вздрогнуть. — Пуля пробивает череп и тот падает в море.
Громов и Павел переглянулись:
— Вывод?
— Убийца, напарник мафиози, который проиграл ему денег, мы его никогда не найдем.
Наступила тишина. Янковски достал портсигар и, вытащив новую сигаретку, протянул Громову в замен выроненной. Тот с благодарностью принял её и задымил.
— То есть сворачиваемся? — поинтересовался Громов, пытаясь сдержать улыбку.
— Ну, есть вторая версия, — подумав, пожал плечами Покрышкин.
Павел не спешил останавливать этого любителя детективов, который явно начитался дешевых бульварных романов, где гениальный сыщик раскрывает дело по щелчку пальцев, сейчас, пока не прибыли из Второго отделения, подобное развлечение казалось весьма удачным. К тому же, будет что, потом вспомнить.
Завидев серую машину, он рукой ткнул Громова в плечо и взглядом указал на прибывших. Из машины вышел Сокол и Агапит. Они тут же подошли к группе полицейских, которые охраняли место преступления и, показав им свои документы, получили доступ в порт.
— Или вот ещё версия, — поняв, что его перестали слушать, Алексей решил нарушить молчание, — он был убит карточным шулером. Он, значит, делает свое дело, а тут…
— Зачем? — раздался голос Агапита.
Сыщики из Второго отделения подошли к месту преступления и услышали рассказ Покрышкина. Тот обернулся и как-то странно посмотрел на них. Зервас ухмыльнулся. Он сразу увидел в новичке высокое самомнение. Такое огромное, что даже самомнение Агапита не могло с ним сравниться, а оно у него тоже было не малое.
— Ну, так, он, — парнишка указал на труп, — раскрыл его, и тот решил отомстить.
Сокол и Агапит переглянулись, а потом посмотрели на двух других бывалых сыщиках, что стояли рядом и смотрели на Покрышкина, как на актера из придорожного театра. Их явно забавляли эти телодвижения.