14 сентября на командный пункт в штольне пришел начальник управления Воронин, он тут же вызвал старшего лейтенанта госбезопасности Петракова.
— Садись, Иван Тимофеевич, — пригласил Воронин, устало опускаясь в жесткое деревянное кресло.
Петраков сел на скамью, какие обычно встречаются у деревенских калиток.
— Иван Тимофеевич, сколько человек у тебя? — Численность истребительного отряда, которым командовал Петраков, постоянно менялась: сотрудники НКВД, милиции и пожарники снимались на выполнение других неотложных заданий.
— На сегодня шестьдесят семь.
— Да, маловато. Какое оружие у вас?
— Автоматы, винтовки… Прошу прощения, есть один станковый пулемет.
— Могу подбросить три ручных пулемета.
— Спасибо, Александр Иванович.
— Кому поручишь пулеметы?
— Найдутся люди.
— Хорошо. Ни в коем случае нельзя допустить фашистов до переправы, — сказал начальник управления, поднимаясь. Встал и Петраков.
— Только через наши трупы, товарищ комиссар! — клятвенно заверил он.
— Лучше будет, если вымостите дорогу трупами врагов.
— Слушаюсь.
Под вечер дозорные отряда Петракова установили, что одна группа фашистов ведет наступление на переправу со стороны домов специалистов, вторая — просочилась к пивзаводу.
Иван Тимофеевич принял решение атаковать немцев двумя группами. Одну, состоящую в основном из работников управления НКВД, возглавил лейтенант госбезопасности Ромашков Петр Иванович.
Ей было приказано выбить немцев из балки, по которой гитлеровцы продвигались к переправе.
Со второй группой сам Петраков повел наступление на пивзавод, находившийся в ста пятидесяти метрах от командного пункта.
На обоих участках немцы не выдержали натиска чекистов и после короткого боя отошли.
Боеприпасы были на исходе. Начальник управления обещал дать пулеметы и патроны, но доставка их почему-то задерживалась.
Петраков подозвал находившегося недалеко от него лейтенанта госбезопасности Федосеева Валентина Петровича и приказал ему немедленно отправиться на левый берег и доставить боеприпасы.
Федосеев был исполнительным и, кажется, вовсе лишенным страха работником: Волга в районе переправ была хорошо пристреляна немцами, над ней постоянно кружились фашистские стервятники, но Валентин Петрович под вражеским огнем осуществлял бесперебойную перевозку грузов и людей.
Человек высокой моральной чистоты, кристально честный, он забывал о себе, когда дело касалось исполнения долга.
В Красной Слободе Валентин Петрович быстро разыскал комиссара Воронина, тот распорядился собрать все наличные боеприпасы; ящики на эмке доставили к реке, а затем переправили на правый берег.
Опустилась по-южному темная ночь, казавшаяся еще темнее оттого, что в центральной части города продолжали полыхать пожары. Иногда черное небо прочерчивали трассирующие пули, над Волгой повисали ракеты, озаряя переправу мертвенно-бледным светом.
Бойцы замерли в напряжении, ждали новой атаки фашистов. Ждать пришлось недолго. Вскоре после полуночи донеслись автоматные очереди со стороны пивзавода.
— Алексей Дмитриевич, подойди ко мне, — тихо позвал Петраков.
Лейтенант госбезопасности Кочергин подполз к командиру отряда.
— Незаметно проберись поближе, много их там?
Кочергин исчез в темноте. Минут через двадцать он возвратился.
— На пивзаводе немцев нет, стреляли из дома Госбанка.
Отряд вернулся на командный пункт, Петраков разрешил бойцам соснуть часок, а сам вместе с Борисом Константиновичем Полем стал обдумывать план дальнейших действий; первейшая задача — выбить гитлеровцев из домов специалистов и Госбанка: из окон этих домов хорошо просматривается и простреливается переправа. Они знали: ночью с левого берега начнут скрытно переправляться через реку полки 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Родимцева; надо было обеспечить безопасность этой операции.
Едва забрезжил рассвет, Иван Тимофеевич дал сигнал к подъему. Усталые, с помятым видом от бессонной ночи, бойцы один за другим выходили из штольни, строились под крутым речным обрывом.
Немцы занимали почти все дома на набережной, от Волги и командного пункта управления их отделяли пятнадцать-двадцать метров проезжей части улицы и крутой, обрывистый берег. Но немногие метры оказались непреодолимыми для гитлеровцев, они так и не смогли переступить эту огненную черту.
Группа чекистов в составе Алексея Кочергина, Петра Ромашкова и Валентина Сердюкова, перебегая от укрытия к укрытию, вплотную приблизилась к строящемуся дому Госбанка. Темные, пустые глазницы окон глядели на Волгу, на переправу; было слышно, как там немцы тихо переговариваются, обсуждают что-то. Чекисты до боли в глазах всматривались в окна, ожидали появления вражеских солдат, чтобы встретить их автоматными очередями.