— Назовите фамилию начальника нефтеразведочной партии, — предложил Прошин, — и где она постоянно находится.
Григорьев растерялся от, казалось бы, естественного и простого вопроса, молчал.
— Чего же вы молчите? Пошлем запрос и, если подтвердится, что вы работаете там, освободим.
— Соврал я, гражданин начальник, — тихо проговорил Григорьев, не подымая взгляда.
— Рассказывайте правду.
— Я заброшен немцами с заданием.
— Кто заброшен вместе с вами?
— Один я.
— Ну, Григорьев, вы осложняете свое положение, подумайте о своей участи… В степи нашли тюк, сброшенный для вас.
При этих словах Григорьев вздрогнул, по лицу пробежали судороги.
— Тюк весом более пятидесяти килограммов. Как же вы справились бы с ним?
— Ни о каком тюке я не знаю.
— Бросьте, Григорьев. Вы же чабанов спрашивали о нем.
— Ладно, пишите — все расскажу: потеряв голову, по волосам не плачут…
— Продолжайте. Повторяю вопрос: кто заброшен вместе с вами?
— Вместе со мною высадились еще три человека: Рыков Петр Семенович, Плакунов Иван Андреевич и Анатолий Коноплев, отчество его не помню.
— Где они сейчас?
— Не знаю. — И, должно быть подумав, что ему опять не верят, Григорьев добавил: — Я говорю честно, о них ничего не знаю. Получилось так: когда мы вытолкнули тюк, дверка самолета захлопнулась, что-то заклинило, и ее долго не могли открыть. Летчик сделал круг, первым выпрыгнул я, за мною должны были высадиться остальные… До рассвета я просидел в овраге, потом пошел к ближайшей деревне, недалеко от нее встретился с пастухами. Я назвался геологом и спросил, не видели ли они большой мешок и кого-нибудь из геологов. Пастухи сказали, что не видели. В деревне я познакомился с Нюркой… Поверьте, я не хотел выполнять задания немцев, — не умолкая, говорил Григорьев. — Думал, перебросят через линию фронта — плюну на них…
— Почему же не пришли с повинной?
— Жить хотелось.
— Струсили?
Григорьев рассказал, что после оформления вербовки его направили в Полтавскую разведывательную школу, находившуюся в бывшем монастыре, назвал многих преподавателей и агентов, обучавшихся вместе с ним. Сброшены они два дня тому назад на парашютах с транспортного самолета, имели задание — совершать диверсии на железнодорожной ветке Красный Кут — Верхний Баскунчак. На карте-схеме, изъятой при задержании, показал пометки, которыми были обозначены объекты диверсии.
— Однажды группу агентов Полтавской разведшколы, — рассказывал Григорьев, — возили на «экскурсию» в Варшаву. На бывшей даче Пилсудского им показывали немецкие пропагандистские фильмы.
Перед ними выступал начальник Варшавской школы ротмистр Марвиц, который приводил им в пример преподавателя Пауля Ределиса, успешно выполнившего задание в тылу Красной Армии и возвратившегося к немцам.
Эта фамилия показалась Прошину знакомой, и, напрягши память, он вспомнил: под именем Пауля Ределиса у немцев числится Валерий Лазаревич Риттенштейн, засланный ими в Варшавскую школу на длительное оседание. «Значит, поверили Риттенштейну, — подумал он, — надо сообщить в Центр способ связи с ним».
— Когда и где вы должны были встретиться с напарниками?
— Завтра, в зале станции Кайсацкой.
— Вы согласны помочь нам в их задержании? — спросил Прошин.
— Согласен, но… — Григорьев замялся и смутился.
— Договаривайте.
— Я не хочу, чтобы они видели меня вместе с вами. Неудобно…
— Хорошо, мы подумаем, как сделать это, — пообещал Василий Степанович и распорядился поместить Григорьева в камеру предварительного заключения.
Вечером Прошин и Федоров разработали план операции по задержанию вражеских агентов.
По старой привычке Василий Степанович остался ночевать в кабинете начальника райотдела, категорически отказавшись от приглашения младшего лейтенанта пойти к нему домой.
XVIII
28 сентября в назначенный час на станции Кайсацкая и на подходах к ней были расставлены засады из числа сотрудников райотдела НКВД и милиции.
Прошин вместе с задержанным Григорьевым и лейтенантом милиции находился в кабинете начальника станции, из окна которого хорошо просматривались все подступы к ней.
По плану намечалось задержать шпионов в помещении станции, чтобы не вызвать ненужного переполоха.
Федоров с группой работников милиции находился в комнате кассы и с получением сигнала от Василия Степановича должен был приступить к операции по задержанию. В зале ожидания сидели два сотрудника, экипированных под пассажиров.