Танкисты расходились по своим местам собранные, подтянутые, чувствовалось, что они глубоко прониклись сознанием ответственности за выполнение предстоящей боевой задачи.
Что такое командный пункт танкового полка в наступлении? Это прежде всего рация. Она может находиться в танке, в бронетранспортере или штабной машине. Иногда рация устанавливалась на командирском «виллисе».
Лукин решил передвигаться в крытой штабной радийной машине «додж три четверти». Она отличалась высокой проходимостью и надежной работой двигателя.
— Пойдем скачками от рубежа к рубежу за центром боевого порядка по мере его продвижения, — сказал он мне. — Связистов подбери сам.
Я назвал командира взвода связи младшего лейтенанта Николая Веденкина и радиста младшего сержанта Сергея Попкова. Лукин согласился. Кроме того, с нами были двое связных из взвода автоматчиков.
Центр боевого порядка пришелся на взвод Петренко из второй танковой роты. Метрах в пятидесяти за его двумя тральщиками, построенными уступом, стоял танк командира роты капитана Махросенкова. А в ста метрах за ним в окопе — наш «доджик». Мугалев и Малевич шли с другими ротами.
Мы с Лукиным прохаживались возле машины. Вдали, окутанная дымкой, темнела Пуща-Водица. Я взглянул на часы. До восьми оставалось две минуты. Почему-то подумалось: надо запомнить эту дату — восемь утра третьего ноября.
— Сейчас начнется, — говорю командиру. Он молча кивает головой. «Сейчас… сейчас…» — меня охватило какое-то непередаваемое чувство приподнятости.
И вот, лес будто взорвался от мощного залпа «катюш», закачался, застонал от сплошного гула артиллерийской и минометной канонады. Впереди, над вражеским оборонительным рубежом, поднялась заслонившая горизонт черная стена взметенной земли. Снаряды и мины ложились все гуще и гуще.
— Перепахивают на славу! — с веселым блеском в глазах прокричал мне Лукин. — Готовься передавать сигнал.
В то время нам не было известно, что здесь, в полосе прорыва, сосредоточена небывалая плотность нашей артиллерии: до трехсот пятидесяти орудий и минометов на один километр фронта! Не знали мы также и о том, что за два дня до начала наступления с лютежского плацдарма наши войска нанесли сильный удар по противнику на букринском плацдарме с целью приковать еще больше вражеских сил к этому участку, не дать гитлеровскому командованию перебросить ни одной дивизии на север от Киева.
Отбушевали сорок минут артподготовки, прозвучал в эфире наш радиосигнал «Буря», и тральщики двинулись в атаку в боевых порядках передовых стрелковых частей. За ними устремились танки непосредственной поддержки пехоты, или сокращенно НПП. Вскоре первый эшелон атакующих скрылся из вида.
И вот уже Петренко доложил, что достиг первой траншеи противника, подорвал две мины и зацепился за лесную опушку.
Мои мысли были обращены к Петренко. Как он там? Накануне поделился, что ему повезло: на букринском «пятачке» отделался всего лишь осколочным ранением. Из полевого госпиталя вырвался в полк в самый разгар подготовки генерального наступления на Киев. И теперь гордился, что будет участвовать в этой операции. Что ж, Иван, держись! Командир на тебя надеется. И все мы надеемся…
— Наша пехота рядом есть? — спросил по рации у Петренко Лукин.
— Есть.
— Вышли вперед пехотинцев и саперов проверить, нет ли завалов на просеках.
Дело в том, что с пехотой мы условились заранее, что она будет очищать от противника и от завалов наиболее сложные и опасные для тральщиков участки леса. Иначе боевые машины окажутся скованными и не смогут продвигаться.
Прошло еще немного времени, и теперь уже Махросенков сообщил, что его рота подорвала двенадцать мин и что уже дает себя знать огонь вражеских противотанковых орудий.
Наш подвижный командный пункт передвинулся на три километра вперед. Эти три километра атакующий эшелон преодолел без особых задержек, но потом был встречен огнем оживших пулеметных точек и сильными контратаками противника. Каждый новый десяток метров теперь давался наступающим с большими трудностями.
К исходу дня стало ясно: продвинувшись в общей сложности до семи километров вперед, пехота все же не сумела до конца выполнить своей задачи и обеспечить ввод в прорыв танков.
Чтобы усилить темпы наступления стрелковых частей, командование приняло решение: с утра следующего дня ввести в бой часть сил 6-го танкового корпуса, которому был придан взвод Петренко.
В темноте к тральщику Петренко подскочил «виллис» командира полка. Выслушав доклад взводного, Лукин уточнил задачу: