Приехав из глухой провинциальной гимназии и попав в самый водоворот московского университета, переживавшего тогда горячий период новых взглядов на равноправность женщины, на отношения семьи и брака, он немного потерял голову, увлёкся идеями и с порывом молодости стал тоже толковать о святом товариществе, об осмысленном трудовом пути рука об руку с женщиной-другом. Всё это было у него в меру, и он никогда бы не примкнул к тем крайним кружкам, которые рассыпались потом по российским тюрьмам и, не окончив курса, отправлялись в места, столь и не столь отдалённые; тем не менее он слыл за славного товарища, зубрилу и тихоню, но человека надёжного, у которого можно было в нужде перехватить деньжонок, который с удовольствием принимал товарищей у себя. Главной приманкой для студентов у Столетова, конечно, служила Наталья Андреевна; всегда ровная, ласковая и весёлая, она незаметно ни для товарищей, ни для Степана Прохоровича умела держать в руках весы их обоюдных отношений и никогда не давать ни Столетову выказать скупость или трусость перед слишком смелыми теориями или, напротив, другим завлечь его настолько, чтобы какой-нибудь ложный шаг испортил его учебную карьеру. Хорошая музыкантша, обладавшая звучным и чрезвычайно симпатичным контральто, она мало-помалу сгруппировала вокруг Столетова небольшой музыкальный кружок. Её врождённая порядочность, манеры настоящей светской женщины без всякой утрировки, невольно импонировали, и пьяницы, кутилы, мрачные передовики не посещали Столетовых, находя их скучными, но тем не менее порядочными людьми.
Степан Прохорович таких женщин как Наташа до неё не встречал. Он влюбился в неё со всем пылом первой любви, на какую была только способна его осторожная и довольно холодная натура. Когда он сошёлся с нею, его самолюбие торжествовало: её манеры, знание языков и музыки — всё это льстило его самолюбию. Жить в незаконном сожительстве, иметь любовницей не какую-нибудь швею или гувернантку, тайком прибегающую на свидание, а настоящую светскую женщину-барыню, вдову, это всё было для провинциальных взглядов совершенно необыкновенно, и он не мог не гордиться этим необыкновенным положением. Но до сих пор он никогда не анализировал своего чувства к ней, он никогда не думал о том времени, когда они разойдутся; если было для него что-нибудь непредвиденное, выходящее из ряда обыденных вещей, так это то, что она не только согласилась, но даже сама предложила ему жить вместе, но расстаться — это было также естественно и неизбежно, как и расстаться с университетом по окончании курса. Он очень был рад, что его собственное желание как и желание родителей совпадало с тем, чтобы продолжить ещё на три года курс ученья, он был вполне убеждён, что это должно радовать и Наташу. Но то, что она высказала ему теперь, её взгляды насчёт их отношений, которые, по его мнению, изживались временем, а по её, наоборот, только закреплялись им, поставленный так прямо и открыто вопрос о женитьбе застал его совершенно врасплох: ничто, никогда не приводило его даже к этой мысли; она казалась ему прямо невозможной; теперь он был испуган и молчал не потому, что думал, а именно потому, что не знал, как приступить к обсуждению этого вопроса.
Охлоповы зашли к Столетовым проститься; молодой человек получил место с хорошим окладом, но далеко на окраине, и уезжал на свою неизвестную «действительную», как он называл, совершенно спокойно.
— Нам, — говорил он, смеясь, — вдвоём как пьяным море по колено. Вот Наталья Андреевна, — обратился он к бледной и за последнее время как-то особенно сдержанной хозяйке дома, — вот, я говорю, когда забудешь всякие препирательства о том, кто лучше: мужчина или женщина? Чтобы я теперь делал без своей Мани? Какой бы страх меня взял перед этой «действительной», которая ждёт меня чёрт знает где, на окраине и при таких условиях, среди такого общества, которое я и представить себе не могу; а возьму жену за руку и силён, и ничего не боюсь, так вот и чувствуешь, что мужчина и женщина, если уж действительно вступили в брачный союз по любви да обдуманно, так это и выходит цельный человек, и такого человека, куда его судьба ни закинь, везде ему будет уютно и хорошо.
Муж и жена Охлоповы смотрели ясно, смело вперёд, оба рады были, что жизнь начинается не рутинною чиновничьей карьерой, а чем-то новым, неизведанным, где будет и борьба, и работа, и много лишений, где источник счастья придётся искать в собственном сердце, в обоюдной любви.