Для себя я решила временно обнулить прегрешения Видара против своей персоны. Так будет легче действовать как одна команда, не отвлекаясь на чувства. Потом, если захочу, припомню ему и интервью, и прочую ерунду, хотя сомневаюсь, что пожелаю разменивать драгоценные часы жизни на месть.
Обняв грушу, я воззрилась на брата сквозь налипшую на глаза влажную чёлку. Отросла зараза. Без должной укладки начинает мешаться.
– Я похожа на маму? Ты поэтому ко мне так относишься?
– Как так? – уточнил Видар деланно-равнодушно. За три дня, проведённые в вынужденном тесном взаимодействии я научилась различать его настоящие и напускные эмоции.
– Презрительно, грубо, жестоко. Я ведь ничего плохого тебе не сделала.
– Ты ошибаешься. Я отношусь к тебе нейтрально.
– Нейтрально? – фыркнула я. – Наверное, мы по-разному понимаем это слово. По-твоему, нейтрально – это когда пытаются побольнее ужалить в разговоре? Когда, не задумываясь о чужих чувствах, раскрывают семейные тайны? Да в конце концов, как можно относиться нейтрально к факту насилия, пускай даже над посторонней девушкой?
– О чём ты? – нахмурился брат.
– О Ривли, с которым ты так мило общаешься, что он делится с тобой переживаниями по поводу своих бывших пассий.
Видар сделал шаг вперёд и пытливо вгляделся в моё лицо:
– Что сделал Макс?
– Неужели приятель не похвастался тебе, как проучил мелкую гадину, посмевшую отказать ему в близости после нескольких месяцев ухаживаний?
– Что он сделал? – повторил брат, мрачнея всё сильнее.
– Да неважно, – отмахнулась я, уже жалея, что на ровном месте завелась сама и завела разговор о прошлом.
– Раз начала, объяснись до конца, – потребовал Видар, подступая вплотную. Теперь нас разделяла только боксёрская груша, и третьей лишней она в столь напряжённый момент явно не была.
– Зажал в санузле на одной из вечеринок и попытался взять своё силой, – скороговоркой ответила я, отводя взгляд. Мне почему-то было стыдно об этом говорить, хотя я не считала себя виноватой, как частенько бывает у жертв изнасилования.
Воцарилась тишина, которую внезапно нарушил голос незаметно вошедшего Тэяна:
– Максимилиан Ривли грязно оскорбил Ариану и ударил по лицу.
– Это правда? – глухо переспросил Видар.
– Теперь-то какая разница? – вернула я ему его собственные слова, сказанные по поводу визита тёти Эммы в академию. – Кстати, зачем всё-таки Эмма приезжала ко мне? Какие-то накладки с наследством? Хотя в таком случае надёжнее действовать через юристов.
– Не мне об этом рассказывать, – ускользнул от ответа братец.
– Ну и ладно, – с досады, не подумав о последствиях, я ударила по груше, и та сшибла Видара с ног. – Ой! Извини! А ты, – напустилась я на улыбающегося Тэяна, – мог бы и придержать язык за зубами. Не было никакой нужды в твоих комментариях.
– Я и держал до поры до времени, – протянул секретарь, загадочно переглянувшись с боссом. – Зато теперь у меня развязаны руки в отношении Макса Ривли.
– Вернёмся, действуй, – кивнул Видар.
– О чём вы? – удивилась я.
Однако ответа меня не удостоили. Отправили отдыхать. Ранним утром предстояла высадка на Авалон.
***
Маршрут до общей цели у каждой команды был свой, одинаковой протяжённости и сложности, по которому предстояло не только быстро двигаться, но и шустро ориентироваться на местности, дабы к ночи найти жилой модуль-времянку с минимальными удобствами для сна и отдыха. Три дня, на самом деле, нужны были не нам, а организаторам «Отбора» из-за неожиданных изменений в программе.
Перед отправкой всех участников собрали в одном большом помещении и торжественно под видеокамеры объявили о начале миссии. Заметив Дебору, я едва смогла устоять на месте и вряд ли бы устояла, если бы не Видар, на правах брата крепко обнявший меня за талию.
– Успокойся, – процедил он сквозь зубы. – Сейчас не время.
Я перехватила сочувственный взгляд Бетани и встревоженный – Оливии. Последняя, скорее всего переживала за саму себя, поскольку была домашней девочкой и о том, что предстояло, читала только в книгах.
Нам коротко повторили правила и отправили на посадку.
Дебора старательно не смотрела в мою сторону, о чём-то весело переговариваясь с двумя высокими молодыми мужчинами. Один из них, блондин, заметил моё пристальное внимание, принял его на свой счёт и снисходительно улыбнулся. Я досадливо поморщилась в ответ. Мужчине явно не понравилось моё небрежение – между светлых бровей пролегла хмурая складка. Дебби заметила изменение в настроении сокомандника и со смехом хлопнула его ладонью по плечу, а потом повернулась ко мне и приветливо помахала, так искренне-доброжелательно улыбаясь, что меня передёрнуло от диссонанса того, что я видела и знала. Видар, уловивший моё взвинченное состояние, схватил за руку и потащил в сторону шлюзовой камеры.