Какой мерзкий у него хохот. Как будто под кожу яд проникает.
— Я не сказал, что хочу помочь, я сказал, что хочу благодарность.
И ухмылка мерзкая.
— Как я понимаю, от ужина ты отказалась? В таком случае предлагаю чай. Твой любимый, с травами.
Я ни слова не произнесла, а он уже идёт к столику с чайником и кружками.
Что ему надо? Откуда он знает про чай? Справки навёл? Значит и про отца знает. Может он хочет папе навредить?
— Поздно пить чай. Мне домой надо, отец будет волноваться. Вы же знаете, кто мой отец?
Стараюсь говорить максимально холодно и высокомерно. Папа с ним церемониться не будет. Так что пусть знает, с кем связываться.
— Разумеется. Вот чай попьём и поедешь. Да ты присаживайся, что строишь.
А ведь и правда, что это я стою. Пусть знает, что я здесь главная. Папа скоро приедет и заберёт меня.
Сажусь на диван. Он протягивает мне кружку, улыбается. Наверное, думает, что он неотразим, но мне только страшнее становится от этой гримасы. Замечаю что у него волосатые руки. У пауков кажется тоже волосатые лапки.
Черт. Он сейчас реально на большого паука похож.
Почему он так внимательно смотрит, как я пью чай? Смотрит и молчит. Зачем тогда привез сюда, если все время молчит?
Не выдерживаю этой тишины
— Хватит на меня смотреть! Скажите прямо, что вы от меня хотите?
Садится рядом, смотрит мне в декольте, облизывает губы. Как будто хочет меня съесть. И кладет руку мне на коленку.
— Я лучше покажу, куколка.
Его рука скользит по моей ноге. Резко вскакиваю. Хочу отойти, но голова начинает кружиться.
Нет! Он меня отравил!
Делаю шаг назад, второй. Хвастаюсь за письменный стол, где стоит клетка.
— Что вы сделали? Зачем?
— Это просто снотворное, не бойся. Я не хотел этого, но ты оказалась очень несговорчивой. Прошлось поступить как со всеми.
Тьма накрывает меня, ноги подкашиваются. Я падаю в пропасть, но не чувствую удара.
29. ЛИТА
Прихожу в себя от чьих-то прикосновений. Кто-то касается моего лица, моих губ, скул, подбородка.
Открываю глаза и вижу его.
Паука.
Склонился надо мной и опять облизывает губы.
Хочу подняться, оттолкнуть его, но не могу пошевелиться. Мои руки завязаны у меня над головой.
Дёргаюсь, извиваюсь. Руки только сильнее стягивает.
Ухмыляется. Начинает расстегивать мою блузку.
— Нет, не смейте! Не смейте ко мне прикасаться! Не трогайте меня.
Я хочу кричать, но не могу. Только хриплю. Голос сел от страха.
— Тихо, куколка. Тихо. Не бойся, тебе понравится.
Распахнутая блузка открывает вид на мое полупрозрачное белье. С Лизкой выбирала. Для Стаса.
Оно не для него, оно для Стаса!
А он разглядывает меня так, как будто я для него одевалась.
— Какая ты охуенная. Такая кожа белоснежная, гладкая, нежная. Идеальная.
Его пальцы скользят по моей коже, гладят шею, сжимают грудь, спускаются на животик. От его прикосновений ползут мурашки. Страшно так, что вздохнуть не могу.
Стягивает с меня юбку. Хорошо, что на мне ещё и колготки. Капроновые, но все равно слегка скрывают трусики.
Черт! Они ведь тоже полупрозрачные!
Цокает. Достает из-за спины складной нож, подносит к талии, натягивает колготки с трусиками одновременно…
— Нет, что вы делаете! Не надо, пожалуйста. Не трогайте меня. Ко мне нельзя прикасаться.
— Тихо, детка. Тсс.
Шепчет он. Кладет мне свободную руку между ног, гладит там, давит. Затем перемещает руку ниже, по внутренней стороне бедра, ещё ниже. До самых кончиков пальцев. Натягивает ткань и делает разрез. Капрон сразу расползается в стороны, открывая голую кожу.
Чувствую жар его рук. Он разрывает ткань, касается меня. Нагло, грубо исследует мои ноги, щупает щиколотки, икры, коленки. Подушки пальцев сжимают бедра, мнут их, оставляя следы.
Страх волной накрывает меня. Становится тяжелее дышать, дрожь проходит по всему телу.
Вторая нога тоже уже голая, от колготок остались только резинка и шов между ног.
Ловлю его хитрый взгляд и чувствую, как в мое лоно резко врезается какая-то веревка. Двигается влево вправо, давит на клитор. Заряды тока проходят по всему телу. Внизу начинает пульсировать.
Ох, нет!
Стон непроизвольно слетает с губ. Сердце бешено колотиться.
Слышу, как он усмехнулся.
— Я же говорил, тебе понравится
Нет! Нет, мне не нравится. Он мерзкий. Мерзкий тип меня лапает.
— Не надо. Нет, пожалуйста.
Я опять дёргаюсь в своих путах, руки начинают болеть сильнее. Я практически не чувствую кончики пальцев. Слезы от бессилия катятся из глаз.