— Круто! Тут ещё и белье есть и туфли. Да, ты смотри. Полный наряд невесты. О, записка. Лита, ты чего?
Только сейчас она понимает, что мне плохо. В голове стоит его образ, этот сальный взгляд. То, как мерзко он облизывает губы.
«Ты принадлежишь мне»
На клочке бумаги всего три слова, но прочитав, я начинаю падать в пропасть. Как будто подо мной открылись врата ада и затягивают меня. Становится трудно дышать, тьма поглощает меня.
— Лита! О, боже! Сделай что-нибудь, что стоишь! Врача вызови, в конце концов! Лита!
Лизка в панике, горничная перепугана. Пытаются привезти меня в чувства.
— Воды дай
— Что? Эй, воды принеси! Живее давай! Литка, ты как?
Горничная подаёт стакан, пью.
— Спасибо — с улыбкой отвечаю ей. Встречаю недовольный взгляд сестры.
Смотрю на платье, и опять начинается приступ.
— Лита! Бляха муха, ты опять? Что с тобой?
— Платье. Выкинь его, выкинь. Сожги, я не знаю. Избавься от него!
— Лит, ты чего? Оно же полляма стоит не меньше…
Начинает возражать Лиза, но более сообразительная горничная уносит коробку с моих глаз.
Дыхание возвращается, перестаю дрожать.
— Это он, Лиза. Он пришел за мной!
— Он? В смысле тот, который тебя похитил? О, боже!
Лиза тоже начинает нервничать. После того, что я ей рассказала, оно и понятно.
— Сережа! Сережа, быстрее давай!
Заходит напряжённый Сергей.
— Сережа! Вызови сюда всех людей, надо усилить охрану. И по периметру выставить и в дом. И курьера поймать, и… Я не знаю, что ещё, но что-то надо делать! Ну, делай уже что-нибудь, Сережа!
Сергей полностью игнорирует Лизу, смотрит только на меня. Ждёт распоряжения. Вижу, готов защищать меня до последнего.
Встаю, подхожу ближе. Прошу
— Зажигалку дай.
Вздрагивает от моего холодного голоса. Даёт.
— Лита?
Одно слово, но я знаю, что хочет сказать.
Лизина истерика отрезвила меня. Я не позволю себя напугать.
Выхожу с коробкой во двор, бросаю прямо по середине. Если он наблюдает, пусть видит.
Поливаю проклятое платье средством для розжига мангала и поджигаю.
Платье мгновенно вспыхивает, столб огня, едкий запах горелой синтетики, кусочки пепла поднимаются в воздух.
Отхожу подальше от огня, оборачиваюсь на Лизу с Сергеем, встречаюсь с ним взглядом и произношу одну из фраз отца
— Никогда не показывай свой страх врагу. Не позволь себя запугать.
Вижу улыбку на лице Сергея, он тоже не раз слышал эту фразу и наизусть знает продолжение.
— Трусливого льва может победить даже мышь, смелую мышь не одолеть даже самому сильному льву.
А Пауку уж и подавно — мысленно добавляю я.
47. ОРКАН
Я сидел в своём любимом кабинете и смотрел записи с камер наблюдения. Медленно отсмативал всё, что успел записать за эти пару дней. Каждую минуту, каждую секунду, с каждой камеры, чтобы ничего не пропустить.
И стирал. Стирал все следы её пребывания здесь. Стирал, как она вошла в мою гостиную вся в саже, как бросилась на моих собачек, защищая мальчишку, как с вызовом смотрела мне в глаза, сжимая пистолет в руке. Мне не нужны были эти записи, чтобы помнить. Я помнил всё. Помнил каждый ее взгляд, каждое движение, каждую улыбку.
Другие сливались в одно цветное пятно. Я не помнил их лиц, их имена. Я даже не помнил их количество. Но её я помнил всегда.
Первый раз я увидел ее, когда ей было восемь. Она была такой красивой девчушкой, с двумя косичками и яркими синими глазами. Я сразу понял, эта девочка будет моей.
Она зашла к отцу в кабинет в поисках куклы и увидела меня. Ее глаза расширились от ужаса, когда я подошёл ближе и протянул ей игрушку. Столько мыслей тогда было в голове, но я не мог произнести ни слова, потому что утонул в ее бездонных глазах.
А затем пришел Алиев. Он рычал, чтобы я никогда больше не смел приближаться к его дочери. Но я видел, за напускной злостью скрывается страх.
Я стал следить за девочкой. Я знал о ней все. Знал какие книги она любит, какую музыку слушает, как смешно морщит носик, когда чем-то недовольна, как фыркает, когда злится.
Почти всегда я незримо был рядом.
И в тот вечер тоже.
Ей было шестнадцать. Она выскочила из дома в лёгком платье и туфельках, хотя на улице была поздняя осень. И в страхе побежала в лес. Я следовал за ней до тех пор, пока девушка не упала, споткнувшись о какую-то корягу.
Увидев меня, ее накрыла настоящая паника. Я шептал ей, что она красивая. Шептал, что я ее судьба, её суженый. Шептал, что она станет моей женой. Только ей нужно еще немного подрасти. Я вдыхал ее запах, касался ее волос, кожи и был практически счастлив. Она пахла невинностью, чистотой и страхом. А потом я услышал голоса и понял, за девочкой пришли.