Оказывается, это была трансляция розыгрыша очередного тиража лотереи под названием «Суперлото», где прямо в зале присутствующие зачеркивали на своих билетах выкрикиваемые телеведущим номера, и кое-кто из них подскакивал от радости, потому что выигрывал деньги. Но главное было даже не это. Главное, что номера эти значились на округлых бочонках, которые доставались из лежащего на стойке мешка. Таскали их вслепую поочередно мужчина и женщина, стоявшие по бокам стойки, а затем передавали их девушке, которая показывала номера на бочонках бородатому. И тогда тот их уже озвучивал на всю аудиторию. Робин мозг, зафиксировав всю процедуру розыгрыша, сразу же отметил два момента. Первый — здесь можно было выиграть очень большие деньги. Второй — выигрыш зависел от цифр, обозначенных на бочонках. Из них логически вытекал и третий момент — бочонки легко можно было подменить во время передачи их из рук в руки, будучи невидимым и находясь как бы в другом времени.
Роба выключил телевизор и сразу же скачал из Интернета всю информацию, касающуюся этой лотереи.
— То, что надо! — ликующе заключил он после ее детального изучения и осмысливания, — никого не надо обманывать на деньги, и никто не пострадает от его выигрышей, поскольку все равно кто-то должен выиграть.
К тому же розыгрыши проводились еженедельно, а выигрывать можно было любые суммы от нескольких десятков тысяч, в переводе на доллары до одного билета «Суперлото». В принципе, сколько захотел — столько и выиграл. Потихоньку, не привлекая особого внимания крупными суммами выигрышей, следовало и набрать планируемую им сумму. Ну и кое-что про запас, который, как известно, карман не тянет.
Роба всегда отличался тем, что намеченное старался исполнить незамедлительно. Поэтому в воскресенье за час до начала трансляции программы о розыгрыше «Суперлото» он уже околачивался возле телецентра. До этого он купил один билет «Суперлото» и наметил ряд с цифрами, которые должны были выпасть с его помощью. И сейчас в его кармашке, помимо чудодейственной пластинки находилась бумажка с шестью заветными цифрами, которые, по его расчетам, должны были принести сумму, эквивалентную восьмистам долларов. Перво-наперво, следовало узнать, в какой именно студии будет проходить прямая трансляция. Это было просто. Роба дождался момента, когда в холл студии начали заходить участники розыгрыша, включил для себя режим невидимости и проскользнул следом. Все столпились в углу холла. Там за отдельным столиком оформлялись пропуска в телецентр, но Робе он не требовался.
Когда процедура оформления была закончена, все участники направились вслед за девушкой, оформлявшей пропуска и при этом, предъявляя пропуска, проходили через массивную металлическую рамку мимо охранников телецентра. Иногда рамка издавала перезвон, и тогда проходящий через нее возвращался и выкладывал на столик все свои вещи, содержащие металл. Охранник осматривал их и давал знак, что все в порядке — запрещенных к вносу предметов нет. Вход фиксировался также двумя видеокамерами. Таким образом принимались меры против возможного проявления терроризма.
И здесь Роба едва не совершил ошибки. Ему бы следовало проскочить рамку совместно с кем-то из участников, а он пошел после всех. Поэтому рамка неожиданно тренькнула, уловив металл в его пластинке. Охранники уставились сначала на рамку, затем друг на друга и пожали плечами. Затем один из них позвонил по внутреннему телефону и попросил кого-то прокрутить видеозапись пятиминутной давности и дать ее на их экран. На этом инцидент был исчерпан, но Роба понял, что его невидимость является относительной. Чуткие современные приборы могли засечь его местонахождение.
В студию он собирался зайти через некоторое время, выждав, пока начнется процесс трансляции, чтобы не попасться кому-нибудь по пути в создавшейся толчее и не быть обнаруженным уже контактно. Услыхав знакомый жизнерадостный голос толстяка в цилиндре, Роба осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
Действо началось. К удивлению Робы, наблюдавшему розыгрыш по телевизору, в студии было очень тесно, как говорится, яблоку негде было упасть. И жарко. К счастью он был одет очень легко, и можно было не опасаться выдать себя запахом пота. После некоторых вступительных сценок был вынесен и водружен на стойку вожделенный мешок с бочонками лото. Заиграла музыка, и на маленькую рампу за спиной ведущего выскочила стайка полуобнаженных девушек, начавших свои кордебалетные па. Роба вынужден был в буквальном смысле слова продираться к стойке с мешком.
Сначала он миновал обнаженного по пояс мускулистого силача с громадным удавом на шее. Здесь ему стало страшновато, а вдруг этот устрашающий змей учует и бросится на него. Но исполинская рептилия лишь покосилась в его сторону долгим немигающим, и как показалось Робе, недобрым взглядом.
Дальше следовало протиснуться между ведущим в его черных одеждах и вздымающих свои ноги девушками. Это оказалось непростым делом. Пришлось дожидаться момента, когда они синхронно вскинут ноги в ажурных черных чулках вверх и на карачках проползти под ними. Роба, в очередной раз подивился операторскому мастерству телевизионщиков, которые умудрялись показать тесную студию такой просторной и вместительной. К тому же ноги девушек двигались вовсе не так синхронно, как на экране телевизора, а несколько вразнобой — у кого-то выше, у кого-то ниже и не совсем одновременно.
Роба приподнял голову, чтобы взглянуть не начали ли опускаться уже эти ноги. И замер, подивившись совершенству женской природы тела. Ноги эти казались просто точеными, как на классических скульптурах. Впервые он видел женские ноги так близко и без помех, их потаенные маняще-плавные изгибы. Они оказались даже более притягательными, чем симпатичные наташкины ножки. В них было больше гармоничной стройности и этакой загадочной притягательности. Может все дело в облегающих их сетчатых черных чулках? А трусики-то — вообще одно название…
— Нет, сейчас не до этого, — решительно отбросил Роба свои размышления, — может быть когда-нибудь, попозже, я постараюсь проникнуть в эти секреты непонятной женской притягательности, когда некоторые части тела манят и волнуют подростков и учащают сердцебиение.
Трудно оказалось примоститься и вблизи заветного мешочка… Но вот игра началась. Женщина, как и положено, не глядя, вытащила из мешка один бочонок и протянула его помощнице ведущего. Удивительно, но это был один из номеров, который нужен и Робе. Выигрыш во времени позволял порыться в мешке не спеша и за один раз вытащить из него все остальных пять бочонков с требуемыми цифрами.
— Номер семна-а-адцатый! — ликующе пропел бородач в цилиндре, будто именно этот номер и был ему необходим для полного счастья и показал его на всеобщее обозрение.
На самом деле Роба видел его усталые, ничего не выражающие глаза. Взгляд человека, которому вся эта показуха давным-давно осточертела. И струйка пота, спускающаяся за щекой возле уха… Робе стало его жалко. Зрители же азартно аплодировали и свистели. Некоторые отмечали номера на своих билетах.
Следующим, вытянутым уже мужчиной был бочонок с номером шестьдесят три и его следовало в пути заменить на бочонок с номером тридцать девять. Здесь и таился основной риск, но Роба потратил на тренировки этого трюка почти целую неделю. В тот миг, когда рука мужчины вплотную приблизилась к руке девушки-помощницы, Роба мгновенно выхватил из нее своей правой рукой бочонок, а левой сунул бочонок с потребной цифрой двадцать шесть в протянутую руку девушки.
— Фу, сошло! — и Роба бросил похищенный бочонок снова в мешок, а из-за пазухи достал следующий нужный бочонок.
— Номер два-а-а-дцать шесть! — еще более радостно завопил бородатый, призывая всех в свидетели жестом поднятой вверх руки…
Конечно, все это происходило для Робы страшно-страшно медленно, и он даже изрядно устал. Но чего не сделаешь ради денег. И он трудился, буквально, в поте лица, так как в студии становилось все жарче.
Короче говоря, Робе удалось внедрить все свои номера. И при очередной команде «Стоп, игра!», после чего объявлялась суммы выигрышей, он с удивлением узнал, что выиграл порядка девятисот долларов, если оценивать в эквиваленте. Дело было сделано. Осталось через неделю получить вполне законный выигрыш.