Заперев за собой дверь, Графин, первым делом занавесил окно в комнате, а затем подошел к книжной полке. Выудил из кармана мятые доллары, пересчитал их и сложил ровной стопочкой. Затем снял с верхней полки несколько лежащих плашмя книжек и вытащил из-под них толстенную книгу большого формата. Раскрыл ее примерно посередине, аккуратно положил туда деньги, закрыл и проделал обратные манипуляции с книгами.
— Куда уж, надежный тайник, — усмехнулся про себя Роба.
Хотя с другой стороны, кто будет искать деньги в книжках в такой непритязательной квартире. У него даже стальной двери нет, обычная полудеревяшка, обитая дерматином и замок только один, да еще и французский. Кажется, именно такой открывал Остап Бендер ногтем большого пальца, спасая голого инженера, не закончившего мытье, ввиду внезапной пропажи воды. Бедновато живет фарцовщик…
Графин, тем временем, зевнул и двинулся неверными шагами на кухню. Там он, похоже, добавил своему расшатанному организму еще порцию спиртного, так как вышел через пару минут, икая и буквально держась за стенки. Вошел в комнату, которая, судя по кровати, служила ему спальней и, не раздеваясь, бухнулся на свое разобранное ложе. Через минуту из комнаты донесся его заливистый храп. Свет в комнате он выключить забыл.
Роба подошел к книжной полке и достал нужную книгу. Она была тяжеленной и называлась «Атлас ареалов и ресурсов лекарственных растений СССР». Пришлось положить ее на стол и пролистать. Доллары, а кое-где и евро, оказались между многих страниц. Считать их Роба не стал, просто сложил их в пачку и положил в свой карман. По его прикидке добычей стала сумма, эквивалентная трем-четырем тысячам долларов. Сложив книги, как и прежде, он выключил свет и, выйдя в коридор, потянув на себя дверную ручку. Французский замок сухо щелкнул, автоматически заперев столь ненадежную дверь, ведущую в столь невзыскательное жилище.
На следующий день, уже с раннего утра, прихватив в целлофановый пакет две бутылки дешевого пива, Роба дежурил у знакомого подъезда. Предвидение его не обмануло. Графин вышел из дома с опухшим лицом и красными слезящимися глазами. Он глянул на часы, покачал головой и тоскливо посмотрел по сторонам. И было ему отчего затосковать — магазины откроются только через час с хвостиком. Тут-то Роба и объявился из-за угла.
— Те, чо? — до фразы типа «Что вам угодно милостивый сударь?» Графин никогда не опускался.
Вместо ответа Роба помахал пакетом с разом звякнувшими бутылками.
— Чо там? — на лице Графина появилось заинтересованное выражение.
— Пиво, — коротко сообщил Роба, однако вслед за последовавшим движением руки партнера к пакету, спрятал его за спину.
— Зайдем к тебе, поговорим.
— Буду я посторонним светить свою хату…
— Да знаю я, где ты живешь, — и Роба назвал этаж и номер квартиры.
— Откуда?
— Вот там и расскажу. И о лекарственных растениях поговорим.
— Чо? — глаза Графина недоуменно заморгали, но в них появился осмысленный просвет.
— Обсудим, говорю, ареалы лекарственных растений. Интересная ведь тема.
И здесь Графин стушевался. Он понял, о чем идет речь, но никак нем мог сообразить, откуда о его заначке узнал посторонний, тем более тот, кого он знает без году неделю. То, что Роба у него дома никогда не был, Графин мог дать голову на отсечение. И он понуро повернулся к своему подъезду.
— Постой, — сказал Роба, — на, глотни сначала пивка, а то не дойдешь — лифт-то не работает.
Но Графин уже не удивился этому знанию. Он принял бутылку, открыл ее о край стоявшей у подъезда скамейки и стал жадно глотать хмельной напиток, немного пролив его на грудь.
В квартире Графин сразу прилип взглядом к книжной полке, но Роба не стал понапрасну терзать своего партнера. Он просто вытащил валюту и положил ее на стол.
— Я взял лишь то, что мне причитается, — спокойно произнес он, — восемьдесят долларов.
Графин схватил деньги трясущимися руками и почти бегом метнулся в свою спальню. Он отсутствовал минуты три-четыре, вероятно, пересчитывал свои сбережения. А когда вышел, глаза его светились явной признательностью.
— Но как…, - начал было он.
— Все. Проехали. — Перебил его Роба. — Просто знай — у меня много всяких способностей. И дружить со мной лучше, чем враждовать. Будем действовать, как договорились, оба будем в шоколаде. Нет — извини, но тебе будет очень худо. Это был мой первый и последний урок. А пиво, между прочим, за мой счет — по случаю нашего вчерашнего успеха.
И он отдал страждущему оставшуюся бутылку. После этого случая никаких недоразумений между партнерами по игорному бизнесу не возникало. Единственный и непоправимый прокол случился позже, и заплатил за него Графин очень дорого.
Глава девятнадцатая
— Крутой малец, говоришь? — Калигула хищно ухмыльнулся и, достав из кармана серебряный портсигар, выудил оттуда папиросу, размял ее и стал постукивать мундштуком по крышке. Был он высок, плечист и несколько сутул. Жесткое, с резкими чертами лицо и несколько прищуренными глазами свидетельствовало о немалом жизненном опыте и готовности дать мгновенный отпор, в случае посягательства на жизненные интересы его обладателя.
Сразу несколько рук с горящими зажигалками протянулись в его сторону. Неторопливо прикурив от одной из них, он выжидающе глянул на плечистого парня в черной водолазке и светлых брюках спортивного покроя.
— Не то, чтобы крутой, но определенно не простой, — тот разогнал рукой клуб дыма и поморщился.
— Конкретно давай бухти, — и второй густой клуб отправился вслед за первым.
Парень уже не стал от него отмахиваться, поскольку этот жест мог и не понравиться строптивому пахану.
Разговор этот происходил в подвальном помещении ночного клуба «Башня Мерлина», где собралась верхушка одного из двух преступных сообществ, поделивших пополам сферы влияния в городе. Собеседниками же были главарь клана по кличке Калигула и один из присутствующих здесь бригадиров, окрещенный Скороходом.
Судя по обстановке помещение служило тайным банкетным залом, а, возможно, и для подпольной игры в карты. Окон не было вообще, дверь была стальной, с надежными запорами и встроенным глазком. Из мебели были лишь массивные дубовые столы и такие же громоздкие стулья со спинками. В глубине виднелась барная стойка, за которой стояли ряды полок с разнообразными бутылками.
Вор в законе, возглавлявший преступную группировку, получил кличку «Калигула» не за внешнее сходство с одной из наиболее зловещих фигур древнего Рима, а за необычайную жестокость, проявляемую как по отношению к конкурентам, так и к своим сообщникам. Ему даже нравилось такое сравнение с самым кровавым римским императором. Впрочем, к числу тупых безграмотных бандюганов, время которых давно прошло, он не относился и даже имел незаконченное университетское образование.
Из университета он был исключен на пятом курсе, в связи с арестом за убийство однокурсника. Повод для убийства был совсем пустяковым: несчастный студент не сумел расплатиться с карточным долгом при игре в покер. Суд отмерил ему двенадцать лет лишения свободы. Второе убийство он совершил уже в колонии по заказу тамошнего смотрящего. Просто придушил подушкой «подснежника», то есть милицейского агента, прикинувшегося блатным и пытавшемся выведать все воровские тайны. Третьей его жертвой стал уже «вертухай». Так называются надзиратели в местах лишения свободы. Причиной была обычная ссора, и на этот раз приговором был «четвертак» — двадцать пять лет особого режима. Так и сгинуть бы ему там вскорости, поскольку остальные вертухаи собирались отомстить за своего. Да, выручил тот смотрящий и помог «свалить из зоны», организовав побег в штабеле бревен, которые вывозил из колонии лесовоз.
С помощью блатного сообщества, опять же по маляве смотрящего, он получил подъемные, справил себе новые документы на чужое имя и уехал в соседнее государство, благо никаких границ пока не существовало. В столице прибился к преступному клану и проявил себя во всей красе своих лучших и худших качеств. И к власти пришел, похоже, просто убрав своего предшественника, который просто куда-то исчез.