Сил спорить с этими странными крестьянами у меня не было, а дел еще много. Им селение отстраивать, слава богам поля не погорели, да скотина блеет где-то неподалеку. Не пропадут. Главное живы остались. Собирая волю в кулак, я решила разобраться с ранеными, а если будут хорошо себя вести, может и еды им пришлю. Если нет, пусть рыбу ловят. Нечего меня тут невесть в чем обвинять.
— Раненые есть?
— Что, есть их будешь? — бабуля с ее старческим маразмом меня достала. Запечатав ей рот заклинанием немоты, я повторила свой вопрос.
— А ты чагой с бабкой то сделала?
— Да ничего особенного. Помолчит пару часов, да и заговорит снова, — я пожала плечами, начиная раздражаться, что никак не могу получить ответа на столь важный для меня вопрос. — Последний раз спрашиваю. Раненые есть? Пока я тут, могу их попробовать вылечить. Чуда не обещаю, но если понадобиться, потом пришлю лекаря.
— Да есть десяток, — из круга ко мне подошел здоровенный мужик в простой рубахе и длинными усами.
— Отведите меня к ним.
Раненых оказалось пятнадцать человек. При деревне в пол сотни домов это очень много. К счастью, повреждения оказались незначительными. Несколько сломанных ребер, ожоги и вывихи. При правильном лечении, они и без моей помощи справились бы, да им и так дома отстраивать и бытом обзаводиться. Приведя людей в порядок и вернув их в сознание, я увидела вдалеке от других, маленькую сгорбленную фигуру, тихо давящуюся плачем. Одна рука была странно вывернута, как и одна из ног.
Игнорируя пытающегося привлечь мое внимание усатого, я подошла к фигуре, что оказалась ребенком. Юный мальчик лет десяти от роду с милыми кошачьими ушками и серебряными волосами. При моем приближении он еще больше свернулся в комочек, стараясь казаться незаметней. Я присела на колени рядом с ним.
— Болит?
— Очень, — через зубы, стараясь сдерживать крики боли проговорил мальчик.
— Тебя как зовут? Я Ази, — я улыбнулась, пытаясь сделать так, чтобы он мне доверился.
Видимо наконец присмотревшись ко мне и увидев мои светящиеся красным глаза и острые клыки, малец немного оттаял.
— Мама меня Зиком называла. Ее папа так просил меня назвать.
— Привет Зик. А можно я посмотрю на твою руку? — я протянула ладони вперед, позволив ему самому решать, дастся он мне или нет.
Чуть помедлив и задумавшись, он все-таки решился. Болтающаяся сломанной плетью рука с отрытым переломом выглядела ужасно. Едва касаясь, я направила потоки магии, пытаясь починить сустав. Когда с плечом было покончено, я критически посмотрела на открытый перелом. Я тут одна не справлюсь, а если возьмусь, то мальчик останеться калекой на всю жизнь.
— Зик, а где твоя мама?
В ответ на мой вопрос, он только забрал руку обратно, снова свернувшись маленьким комочком. За него ответил усатый.
— Нет у него матери. Мы когда только появились тут, лет двенадцать назад, так мимо проходил караван. Они нам в тот визит много девок попортили, а пятеро даже родили. Только выжили не все.
— Смешанные дети демонов и людей редко рождаются легко, а без дельного присмотра, может все вообще не так пойти, — я задумчиво закусила губу. — А родственники у него есть? Кто его растил?
— Да кому он нужен? Урод такой! Они стаей росли, все втроем.
Еще один брошенный и ненужный никому ребенок. Ну что, тут ему делать точно нечего.
— Ну раз так, то я думаю, что вы будете не против, если я этих детей заберу.
— А что я получу за них взамен? — огонек алчности загорелся в глазах усатого и это переполнило чашу моего терпения.
Я резко встала, коса уже давно расплелась и мои длинные черные волосы торчали во все стороны. Ногти отросли, превращаясь в когти, а глаза загорелись еще ярче.
— Как на счет того, что я не отделю твою голову от тела, а ограничусь только рукой?
Видимо не ожидавший от меня такой реакции мужик позорно перднул и упал на колени, подняв руки к груди и сцепив в замок.
— Хозяюшка! Не губи! Бес попутал!
— Нечего на бесов клеветать! Нормальные демоны и до людей им дела нет. А ты, — я ткнула в него острым коготком. — Алчный и жестокий сам по себе. Где дети? — я почти кричала, настолько меня задела эта ситуация.
Торговать детьми! Да как он смеет! Если бы не понимание того, что убивать его нельзя, то его голова бы уже покатилась по земле. На моих землях, этого не будет. Я не хочу видеть потухшие глаза еще совсем юных ребят, их измученные худые фигурки. Наконец то я в положении, где я могу им помочь.