– Ты дрожишь.
Сглатываю, образовавшийся в горле ком.
– Развяжи. Пожалуйста. – Я начинаю беситься, потому что все мое тело обдает жаром, я чувствую себя неуютно и невероятно странно. Я слишком давно не была с мужчиной и поэтому все эти дурацкие жесты вытворяют непонятные вещи с моим телом. Это все объясняет.
Мою грудь резко сдавливает, словно жестким корсетом, и я даже слегка вздрагиваю, а затем, я чувствую как свободно скатывается платье по моему телу, словно по волшебству. В этот момент я вспоминаю, что на мне нет лифчика и, слава Богу, я стою к Денису спиной. Для меня итак было слишком сложно попросить его об услуге в виде развязывания шнуровки на платье.
– Можешь выйти?
– За тобой должок.
Он уходит и, я с легкостью выдыхаю. Сажусь на кровать и думаю о том, что сейчас было. Святые печенюшки. Какого дерьма, я полезла в это платье? Я просто в очередной раз опозорилась. Словно до меня не доходит, что с этим мужчиной ничего подобного не прокатит. Он как рентген, видит меня насквозь. Это мне и не нравится. Абсолютно не нравится.
Глава 19
– Можно спросить кое-что?
– Нет. Но подозреваю, что все равно спросишь.
Мы с Денисом оба на заднем сидении «Рендж Ровера», мы не смотрим друг на друга, только я лишь иногда кидаю быстрые косые взгляды на него.
– Если я так не нравлюсь тебе, зачем.
– С чего ты взяла, что не нравишься мне?
– Но.. Э-э. Ты всяческими способами пытаешься показать мне это. Правда, зачем я тебе?
С самого начала меня интересует этот вопрос. Почему я? Да, мне нужна была помощь, мне были нужны огромные (для меня) деньги, но я не просила всего. Мне просто были нужны деньги. Я была готова на любую работу. Я и он? Мы просто небо и земля, океан и грязная лужа в подворотне. Иногда, точнее почти всегда, Денис бесит меня, но он помог мне почти безвозмездно. Ничего не требуя взамен. Практически. Мы даже ни разу не целовались, он просто таскает иногда меня за собой, как походную сумку. А я ведь даже не из тех сумочек, которые стоят на витринах дорогих бутиков. Мы заключили договор, даже два договора, но я не исполняю и половины пунктов из него, но никто не настаивает, чтобы было иначе. Разве что я должна меньше болтать и не задавать глупых вопросов, еще улыбаться, как дура, когда мы куда-то вместе идем. Иногда я чувствую себя довольно-таки хорошо. Кому не приятно внимание ВЫСШЕГО общества? Я даже удивлена, что такие, как он вообще разговаривают со мной. Чаще всего я чувствую себя вещью, дерьмовой вещью, в дорогой обертке.
– Моя мать хочет видеть кого-то, кто похож на тебя. Ты подходишь.
– Твоей маме?
– Да.
– Но не тебе?
Мой язык – кусок вонючего дерьма.
– Верно.
– Так чего ты хочешь? Я не спрашиваю о сегодня.
– Я хочу, чтобы ты закрыла свой рот. – Вот опять. Молчание.
Мы едем еще какое-то время по забитой дороге, я рассматриваю витрины магазинов, уличные кафешки и другие, рядом проезжающие машины. Я не сразу разбираю, о чем говорит Денис с водителем, но потом понимаю, что был отдан приказ – разворачиваться обратно или что-то типа того.
– Куда едем? – Интересуется водитель, и, кажется, я вообще только вспоминаю, что за рулем кто-то есть. Этот парень постоянно молчит. По началу, я даже думала, что у него нет языка, но потом узнала, что ему запрещено болтать, как, собственно говоря, и мне.
– Что? Почему мы разворачиваемся? – Воплю я.
– Едем к Кристине домой, Игорь.
– Обратно?
– Нет, на квартиру. Свидание с мамой отменяется. Закрой рот, Кристина.
– Но.
Я ведь даже ничего не успела сказать. Я не понимаю, что на него нашло. Что я сделала? У него с головой нелады, тогда это все объясняет.
Всю дорогу, я молчу, потому что так мне было велено, и я на самом деле не хочу нарушать эту зловещую тишину. Что заставило Дениса передумать знакомить меня с мамашей? Он понял, что я тоже не подхожу? Или может быть я еще хуже, чем все его блондинистые шлюшки?
– Почему ты передумал?
Он открывает дверь квартиры и пропускает меня вперед.
– Ты язык проглотил?
Денис слегка подталкивает меня, чтобы я не стояла на пороге. Я вижу у зеркала девушку, хорошая фигура, блондинка, я узнаю ее со спины.
– Я думала, ты будешь позже. – Говорит она, и когда оборачивается то, роняет что-то на пол, это расческа, как я потом замечаю. Мои глаза округляются и ее тоже. Я никак не могу понять, что она здесь делает. Что мы обе здесь делаем?