1 глава
События разворачиваются в 19 веке.
Утро не всегда бывает солнечным, особенно,
в зимний день, когда утреннее небо невозможно отличить от ночного, до тех пор, пока часы не покажут девять, и солнце не начнёт подавать признаки жизни. Задрожав от холода, который пробирается в карету, я плотнее укутываюсь в тёплый плед, любезно предложенным дворецким лорда Чимина перед моим отъездом. Снова ужин, собрание, обсуждения нашей свадьбы в присутствии отца и матери моего жениха — как же мне всё это надоело. Нет, я рада, ведь какая девушка будет не радоваться, когда накануне её свадьба с любимым человеком? Я просто… устала от того, что моё будущее решается в моём присутствии, и я не имею никакое право подать свой голос: лишь сидеть в стороне и наблюдать. Мои родители и родители Чимина хотят пышную свадьбу, конечно же, ведь сами Манобаны и Паки породнятся — а я же хочу скромную. Такую, о которой всегда мечтала: где только близкие, где царит искренность, улыбки от чистого сердца и счастье. Та свадьба, в которой нет желаний показать всем свой статус и власть. Та свадьба, в которой люди не будут улыбаться натянуто, чтобы не навлечь себе проблем, и со скверностью в душе поздравлять. Но кто я такая, чтобы оспорить планы родителей?
Сжимаю губы в тонкую полоску и опускаю взгляд от обиды, когда вспоминаю обо всём этом. Такая тяжесть внутри, будто бы я вовсе не хочу этой свадьбы, и сейчас меня насильно выдают. Может, я вообще обманываю себя глупыми мыслями о любви? Знаю ведь прекрасно, что изначально это всё планировалось в корыстных целях, чтобы объединить два великих семейств.
— Госпожа! Идите к ней! — звучит голоса, которые я не сразу слышу из-за погружения в мысли, отчего резко выпрямившись, хмурюсь, и смотрю на дверцу кареты, за которой доносится какой-то шум. Карета вдруг останавливается, неожиданно, я бы даже сказала, что её с силой остановили, из-за чего я с трудом держусь на месте и паникую не на шутку, так и не имея смелости заглянуть в окошко, чтобы узнать, что вообще творится.
— О боже, — моё дыхание учащается вместе с сердцебиением, когда я, наконец нахожу в себе храбрость и отодвигаю шторку, открывая себе вид на лес. Красивыми и огромными деревьями я всегда могу наслаждаться, ибо чуть ли не каждый день проезжаю мимо этих мест, чтобы дойти до дворца своего жениха — моё внимание особо привлекает алая лужа на белоснежном снегу, делающая мою панику сильнее. Это… кровь?
Быстро закрываю окно шторками, и дрожащими руками прикрываю свой рот, чтобы не закричать, ибо одна мысль о том, что это кровь, наводит ужас. Где-то там слышатся звуки мечей, крики, от которых я плотно жмурюсь, мечтая, чтобы это всё оказалось моим простым кошмаром, и когда эти звуки наконец стихают, то я медленно открываю глаза, надеясь, что сейчас кто-то из моей охраны зайдёт и скажет, что всё уладилось.
Скрип снега. Ещё один. Ещё. Понимаю, что кто-то сейчас направляется сюда, и осторожно смотрю на дверцу. А вдруг это не охрана?
От этой мысли мои ладони влажнеют, коленки становятся ватными, и появляется страх. Настоящий страх, который заставляет кровь кипеть в венах и дышать часто-часто. Звук сердцебиения эхом отдаётся в ушах всё громче и громче с каждым шагом этого человека, и вот, как дверца медленно открывается, то я забываю дышать. Незнакомые чёрные глаза встречаются с моими, которые полны страха и отчаяния. Этот мужчина в чёрном плаще внимательно осматривает меня, чуть склоняя голову вбок и хмуря свои брови, тем самым, вызвав мурашки по моему телу. У меня неожиданно появляется желание укрыться с ног до головы, скрыть себя от взгляда этого человека, потому что его взгляд в душу лезет, охлаждает там всё вокруг и оставляет греться лишь страхом. Но вместо этого я тоже наблюдаю за ним, молча, и шумно сглатываю, когда вижу в его руках окровавленный меч.
— Выйди, — грубый голос, прозвучавший неожиданно, от которого я вздрагиваю и вновь поднимаю взгляд на холодные глаза, кажется, сохранится в моей памяти навечно.
— В-вы кто?.. — тихо спрашиваю дрожащим от страха голосом, на что он ещё больше хмурится, видно — недоволен из-за того, что я не слушаюсь его приказа и задаю некасающие меня вопросы. Одного его злого взгляда достаточно, чтобы я повинилась, и он это тоже понимает, и поэтому, хмыкает и отходит прочь, уже уверенный в том, что я последую за ним. И я следую, потому что страх слишком силён, а злить его причину появления не особо хочется.
Снег раздражающе скрипит под ногами и я выдыхаю через рот, пытаясь взять себя в руки, когда вижу четыре мёртвых тела моей охраны вокруг кареты. Крови и жестокости я с детства боялась, с тех времён, когда мой отец приходил домой с окровавленными рукавами белоснежной рубашки, и оправдывал это тем, что он просто «наказывал врагов». Тогда я боялась собственного отца, но всё же, я могла гарантировать свою безопасность, ибо отец никогда не тронул бы меня. А сейчас мой страх сильнее. Стоя среди окровавленных тел и смотря, как этот незнакомый убийца вдруг останавливается и сжимает рукоятку своего оружия, я впиваюсь ногтями в ладони, и затаиваю дыхание, пока в сердце паника усиливается. Кто он? Почему попросил выйти? Он сейчас… убьёт меня?