— Так это она? — тем временем, Хосок наблюдает за мной внимательно, всматриваясь в каждую деталь моего лица, и когда я это замечаю, то нервно начинаю перебирать руками ткань своего платья — Жаль такую красоту. Хозяин может с ней такое сделать… — губы этого Хосока трогает ухмылка, и я в шоке поднимаю взгляд, пытаясь понять что он имеет в виду. И в одно мгновение, мне становится так страшно. Страшно до дрожи на коленьях, до учащенного сердцебиения, что даже большой ком в горле появляется.
За что?
Что я им сделала?
— Не тяни, и скажи, где хозяин, — даже голос Чонгука на этот раз не привлекает моё внимание — я всё ещё продолжаю удивлённо смотреть на Хосока, не могу поверить своим ушам, и до крови кусаю свои губы от страха. Что они со мной сделают?
— Вам придётся подождать два дня. Раньше он не сможет придти, — подаётся Хосок вперёд и смотрит на Чонгука, который вмиг хмурится после его слов. — Оставайтесь здесь. Я приготовил вам комнаты, — и с этими словами он встаёт, явно не принимая никаких отказов, и шагает куда-то на второй этаж.
— Айщ, а я ведь так надеялась, что сегодня мы разбогатеем, — шипение Дженни эхом отдаётся ушах, и мне становится ещё сильнее плохо от мысли того, что я… товар?
— Я вас ненавижу, — нахожу в себе смелость прошептать это, и посмотреть на этих троих убийц с самым презрительным взглядом, на которого я способна. Они вдруг замолкают и тоже смотрят на меня немного удивлённо, не ожидая такого порыва. — Вы самые ужасные люди, которых я когда-либо встречала.
3глава (3часть)
— Мы не ужасные, — прерывает меня Чонгук стальным голосом, и я приподниманию уголки губ. Иронично.
— Тэхён при первой же встрече порезал мою щёку и до сих пор угрожает убить, причиняя мне боль и грубя, — Тэхён, услышав мои слова, склоняет голову вбок и весело смотрит, видимо ни капли ничего не обдумывая. Он не имеет чувств, он лишь наслаждается страданиями. — Дженни разозлилась только из-за того, что мне было холодно, и избила бы меня, если бы её не прервали, — и Дженни ту же раздраженно скрипит зубами, одним видом спрашивая, не обнаглела ли я. Нет, не обнаглела. Просто каждому терпению приходит конец, игрушкам суждено ломаться. Да и какой толк мне их бояться, если через два дня меня всё равно продадут какому-то хозяину, который и убить меня может? Если, конечно же, этого не сделают эти трое. — А ты… — впервые говорю неформально и перевожу взгляд на Чонгука, который всего лишь молча наблюдал за мной, перебирая рукой подбородок. — Чуть не убил меня, — тихо добавляю, шумно сголтнув, и сразу же чувствуя боль на шее только от воспоминаниях вчерашней ночи. И Чонгук как будто бы почувствовав эту боль, скользит взглядом по моей шее, и прикусывает нижнюю губу, что-то обдумывая. От его взгляда приятный холодок бежит по спине, и я так презираю себя сейчас. Снова. Я снова так реагирую на него. Я не хочу этого делать — оно само получается. — И после этого вы смеете говорить, что вы не ужасные?.. — бурчу, уже не так смело, под напором его взгляда, и опускаю голову.
— Возможно, мы ужасные. Дженни, проведи её в комнату, она слишком много говорит, — приказывает Тэхён, устало вздыхая, и я поджимаю губы. — И запри дверь, чтобы она и шаг не посмела…
— Если так боитесь что я сбегу, почему вы не свяжите мои руки и ноги? — язвлю, хотя в глубине души не понимаю, почему я сегодня весь день хожу с «свободными» руками. Я думала, что после вчерашнего они мои ноги тоже свяжут, но вот это…
— А ты посмеешь попытаться сбежать после вчерашнего? — вмешивается Чонгук, наконец подаёт свой голос, в котором читается холод, и поднимает взгляд всматриваясь в мои глаза, которые сразу же расширяются после его слов. Я не отвечаю, лишь сжимаю руками ткань своего платья и сглатываю скопившуюся слюну, пытаясь унять бешеное сердцебиение, не понятно отчего. От страха?
Возможно.
***
Маленькая но уютная комната в которой нет окон — наверное, специально для меня выбирали, чтобы я не сбежала. Дверь за мной хлопается и сразу же слышится скрип, говорящий о том, что её заперли, как и говорил Тэхён, и я обнимаю себя за плечи, вновь начиная осматривать каждый миллиметр этой комнаты. Внутри становится так плохо, настолько плохо и обидно, что закричать хочется. Я в плену. Почему я в плену, если ничего не сделала? Почему я должна расплачиваться за грехи Чимина, сидя в этой комнате с поколоченным всего за день телом, и ждать, пока некий хозяин не купит меня, чтобы отомстить?