— Почему ты плачешь? — вдруг, в пропитанной тишиной комнате раздаётся тихий шёпот, вынуждающий меня вздрогнуть. Чонгук разве не спит? И… как он узнал, что я плачу? Да, я действительно отдаю волю своим эмоциям и слёзы сами собой стекают по моим щекам — я не могу ничего с собой поделать.
— Потому что больно, — вновь всхлипываю, и ощущаю, как рука Чонгука ещё сильнее сжимает мою талию, а сам он наклоняется к моему уху, шепча чтобы я обернулась. Я удивляюсь столь неожиданной просьбе, но всё-таки выполняю её, неуклюже оборачиваясь и сразу натыкаясь на его тёмные глаза, сверкающие благодаря газовой лампе на той самой тумбе, к которой Чонгук ещё недавно меня прижимал терзая мои губы.
— Не плачь, — коротко говорит он с нотками приказа, и тянется свободной рукой к моей щеке, поглаживая влажную кожу большим пальцем и не спуская с меня свой взгляд, который пробирается до мурашек. Я перестаю дышать от этой нежности (?), и хочу бы что-то сказать, но слова застревают в горле, как и слёзы в глазах. Я всего лишь смотрю на него заворожённо, не понимая как можно быть таким красивым. Меня не тянет к нему. Я люблю его. Так позорно влюбилась в своего похитителя за один жалкий день, словно ненормальная.
— Расскажи о себе, — прошу неожиданно даже для себя, на что Чонгук вскидывает брови не понимая зачем мне это нужно. — Я никому не расскажу, честно. Мне просто… интересно, — прикусываю нижнюю губу и смотрю на него выжидающе, ибо да, мне и вправду интересно. Интересен он, Дженни, Тэхён, их жизнь, то, кем они были и являются сейчас. Мне просто хочется узнать, настолько ли они ужасны. Действительно ли я влюбилась в маньяка.
— Я сирота, — с шумным вздохом отвечает он и теперь приходит моя очередь удивиться, ведь я не ожидала что он действительно ответит на мой вопрос. — Отца я никогда не видел, а мать… Она оставила меня на улице, обещав, что вернётся за мной, но так и не вернулась. Я терпеть не могу, когда мне лгут, — по спине бежит холодок когда он сказав последние слова, опускает взгляд на мою забинтованную шею. И я тут же вспоминаю его вчерашние слова, которые он говорил, когда резал мою шею. Он ненавидит ложь. Ненавидит, потому что мать солгала ему. Я тоже солгала, сказав что не попытаюсь сбежать. И вдруг, обида за рану на шее исчезает даже след не оставив. Исчезает, и, как бы странно это не звучало, мне становится на секунду даже стыдно. — А потом я встретил Дженни с Тэхёном. Они тоже были такими же запуганными, голодными детьми, как я, которые проживали на улице. Они стали мне семьёй, — когда он говорил это на мгновение уголки его губ поднялись наверх, что, конечно же, не ускользнуло от меня. Он улыбнулся. Впервые улыбнулся по-настоящему. И от этого приятное тепло заполняет моё сердце. — И мы начали воровать. А вчера утром мы всего лишь хотели украсть твою карету и продать её, потому что она выглядела очень дорого. Но мы и представить не могли, что внутри находится сама Лалиса Манобан, — от этого заявления я прихожу в шок и хмурю свои брови, наблюдая за Чонгуком.
— Вы убили людей только из-за кареты? — непонятное разочарование растекается по моему телу, когда я вспоминаю разбросанные, окровавленные трупы своей охраны, отчего Чонгук устало вздыхает и убирает руку с моей щеки, будто бы почувствовав мой страх и разочарование.
— Глупые дети, которые воровали еду с прилавок, выросли опытными убийцами, не жалеющими никого ради денег. Возможно, ты права, и мы действительно ужасные, — в конце он заикается, говорит с нотками сожаления, и отводит от меня взгляд, не смея посмотреть, на что я поджимаю губы. Так странно. Странно то, что сейчас мы лежим тут, в одной кровати, и говорим о нём. То, что он вообще позволяет мне задать вопросы, позволяет себе открыться. Мне хочется обнять его. Укутать от всего мира, и плевать, что он убийца, и что он и вправду ужасен — я всего лишь хочу. Вижу в нём того самого маленького мальчика, которого оставили одного на улице, обманув.
Но имею ли я права на это?
— Чонгук… — теперь сама протягиваю руку к его щеке и поглаживаю горячую кожу, вынуждая его вновь посмотреть на меня. — А для тебя я… Тоже всего лишь источник прибыли? — не понимаю откуда я нашла столько смелости спросить об этом, но жалеть уже поздно — Чонгук всё слышит, и поэтому, на мгновение замирает на месте, смотря на меня внимательно.
Боже, так стыдно. Я чувствую себя глупой, влюблённой дурочкой, которая не видит очевидного. Да, да и ещё раз да. Я товар для него.