— Чонгук, что ты делаешь? — слышится голос за спиной, вызывающий неприятный холодок, и я дрожу всем телом, пока мои глаза влажнеют от одной мысли о том, что их двое, и что у меня теперь и вправду нет ни единого спасения. Я не хочу. Я боюсь умереть. — Миссия ведь завершена и нам пора, хватит церемониться и убей её поскорее, — лениво выговаривает этот человек, к которому я так и не нахожу в себе смелость обернуться, но его бархатный голос с каждым словом звучит всё ближе и ближе, как и его шаги — он однозначно направляется в мою сторону.
— Нет, сначала нам нужно кое-что сделать, — отвечает первый, стоящий передо мной мужчина, которого, по всей видимости, зовут Чонгук, и внимательно смотрит на меня, наблюдая за тем, как я дрожу, не смея и пальцем пошевелить, и не понимаю, о чём они вообще говорят. Мне так жалко сейчас саму себя. Я ненавижу безысходность и страх, но ничего не могу с собой поделать.
— А-а-а, понятно. Чонгук, ты что, забыл наши правила? — звучит голос прямо возле уха, и я вздрагиваю, когда наконец вижу лицо этого «второго». Он улыбается как-то безумно, приближается ко мне и разглядывает с азартом в глазах, совсем не стесняясь. — Она конечно симпатичная, но как я раньше говорил, мы не будем делать «это» с жертвами, которые через некоторое время умрут. Мне потом становится отвратно вспоминать, — и он в подтверждения своим словам морщится, пока я пытаюсь уловить смысл, и отвожу взгляд в сторону, потому что его непозволительная близость ко мне смущает. Мать, если бы увидела, то за сердце схватилась бы. Но меня особо смущает то, что эти двое так открыто говорят, не обращая внимания на то, что в воздухе витает запах крови и вокруг разбросаны четыре трупа. И эта мысль ужасает, ведь получается, они привыкли к этому, да? Привыкли убивать. Кто они вообще такие? Что им нужно от меня? Враги отца? Или Чимина?
— Да нет же, я не это имею ввиду. Посмотри на неё. Она тебе никого не напоминает? — кивает тот самый Чонгук, отвлекая меня от мыслей, на что стоящий вблизи мужчина хмурится, вновь осматривая меня внимательно, чтобы понять, что его друг имеет в виду. Я бы тоже не прочь это понять. Кого я напоминаю?
Они что, не знают меня?.. Быть такого не может. Зачем им тогда нападать на проходящую мимо карету? Если не я их цель, то что тогда? Не думаю, что они получают удовольствие, без причины убивая людей. В моей голове столько вопросов, но ни одного из них я не осмеливаюсь задать напрямую, ибо аура, исходящая из этих двоих, морально давит, и мне остаётся только стоять и смотреть как на губах «второго» появляется улыбка, будто бы он наконец понял, что имеет в виду этот Чонгук.
— Скажи, милая, как тебя зовут? — сладким голосом тянет он и склонив голову вбок, выжидающе смотрит на меня, из-за чего я до боли прикусываю губу, и опускаю взгляд, не зная, что сделать в такой ситуации. Соврать. Однозначно соврать.И я резко поднимаю взгляд, когда щекой чувствую холодный металл, и вижу как этот безумец угрожает мне кинжалом, приложив его к моей щеке. — Только честно, иначе будет больно, — он немного надавливает на кинжал, оставляя прорез, который сразу кровоточит, и я мычу пытаясь сдержать крик боли, и пячусь назад, потому что больше не могу стерпеть всё это. Мне хочется сбежать.Уйти от них. Хотя я прекрасно понимаю, что у меня не получится, и «второй» доказывает это, рукой хватая меня за талию, перестав улыбаться — видимо, понял мои намерения. — Ну же. Или, неужели ты любишь боль? — вновь поднимает он кинжал к моему лицу и хмурит брови.От безысходности я смотрю на Чонгука, надеясь, что он что-то сделает, ибо в отличие от своего друга, он выглядит более-менее не опасным и рассудительным. Но понимаю, насколько я ошиблась, и проклинаю себя за проявленную глупость, когда вижу что тот и не собирается вмещаться — он лишь наблюдает за нами, и выжидающе смотрит на меня, тоже хотя услышать мое имя.
— Лалиса. Меня зовут Лалиса… Манобан, — тихо отвечаю я, но в глухом лесу эти двое прекрасно слышат, и поэтому сразу же меняются в лице. Даже тот самый Чонгук, который хмурился всю нашу встречу, приподнимает уголки губ, убеждаясь в своих догадках.