До крови кусаю свои губы, все ещё не отходя от этого человека, и чуть ли не хнычу, злясь на судьбу которая слишком жестока ко мне. Холодок бежит по моей спине и прерывается дыхание, когда подняв взгляд, я вижу злого Чонгука, смотрящего на меня нахмурившись.
***
Холод отступает, но не до конца — всего лишь на несколько шагов, благодаря плащу Чонгука в которого я укутываюсь всё плотнее и плотнее, и нагреваю свои руки дыханием. Сколько времени я вообще сижу в этом положении? Спина затекает, да и ноги тоже.
Так не может продолжаться — думаю я, задумчиво смотря на пустую деревянную чащу в которой недавно была вода отданная мне Чонгуком. Да, так больше не может продолжаться. Я хочу уйти из этого места как можно дальше. Я не хочу, чтобы меня отдали к какому-то «хозяину», словно я предмет, а не человек.
Прикусив нижнюю губу, я перевожу взгляд на свои запястья, и нахожу план, как избавиться от этой верёвки. Благодаря тому, что Чонгук ослабил её, я могу свободно двигать руками, пусть и не могу по-отдельности, но всё же это не мешает протянуться к своим волосам и снять заколку. Синяя заколка в виде цветка с достаточно острыми краями лепестков, подаренная отцом в прошлом году на моё день рождения — и сейчас я как никогда благодарна ему, ведь именно эта заколка и станет моим ключом на спасение. Мои руки наконец освобождаются от верёвки, когда я несколько раз провожу по ней заколкой, и тут же радостно улыбаюсь, готовая вот-вот расцеловать это украшение для волос.
«Я перережу тебе горло и закопаю твой труп в лесу» — от вспоминания угрозы Чонгука, улыбка тут же падает с губ, и я прикрываю глаза на секунду, шумно вздыхая, чтобы взять себя в руки и перестать бояться. Нет, я должна это сделать. Я не могу просто сидеть и ждать своей смерти, и надеяться на спасение, в глубине души зная что меня никто не спасёт. Я просто обязана убежать отсюда, как можно скорее.
Хоть я и более-менее взяла себя в руки и обещала себе не бояться, мои руки всё равно трясутся, а ноги становятся ватными, когда я встав с места медленно шагаю к двери и останавливаюсь, дотрагиваясь до ручки но не решаясь открыть. А вдруг за дверью находятся мои похитители? И вообще, где они сейчас? Слабо приоткрываю дверь так, чтобы увидеть, что там. Более освещённый коридор, в котором находятся две двери. Одна — в какую-то неизвестную комнату, из которой вышла Дженни, когда меня только привели, другая дверь — наружу, в лес. Я просто уверена в этом, и прекрасно помню, что именно через эту дверь в конце коридора зашла в дом. И самое главное, в коридоре не было никого, что очень странно. Неужели они все настолько спокойны, что даже не думают, что жертва вполне может сбежать, особенно, если в доме всего три комнаты, и эта жертва завязана только верёвкой?
— Соберись, Лиса, — говорю самой себе, успокаиваю, чтобы унять бешеное сердцебиение, и вздохнув полной грудью, тихо открываю дверь полностью, и осторожно шагаю к другой двери в конце коридора, но как назло старый пол под ногами раздражающе скрипит с каждым шагом, что даже страшно становится и появляются мысли передумать, вернуться обратно и не обрести себе куча проблем. А если Чонгук сдержит своё обещание? А вдруг если сейчас Тэхён поймает меня, или, хуже того, Дженни?
— Принцесса, куда это ты уходишь? — сначала звучит скрип открывающейся двери сзади, в ту неизведанную комнату, а после и до боли знакомый, женский голос с нотками насмешки и раздражения, когда у меня уже остаются всего пять-шесть шагов к выходу.
Дженни?.. Нет, пожалуйста, только не она…
Замираю на месте, боясь пошевелиться, и прикрываю глаза, забывая как дышать, когда понимаю что план не удался, разбился на мелкие осколки, и эти осколки стоят сейчас моей жизни. Она убьёт меня. Определённо сейчас эта безумная девушка убьёт меня.
— Сейчас же отойди оттуда, — голос Дженни уже не насмешливый, а злой и яростный, отчего по моему телу бегут мурашки и я открываю глаза.
А может… не всё потеряно? — думаю я, когда смотрю на дверь перед собой и сжимаю руки в кулачки. Почему мне стоит отступиться? Свобода ведь так близка…
И тут же я бросаюсь вперёд, не обращая внимание на Дженни и её угрозы, и уже бы открываю дверь, освобождая все пути к побегу, как кто-то снаружи опережает меня, отчего я врезаюсь в грудь этого человека и ежусь от холода, ведь, в конце концов, сейчас далеко не весна.
Это конец, Лиса
2 глава (2часть)
— Маленькая, чёртова лгунья, — грубо толкает меня Чонгук обратно в комнату, и не успеваю опомниться, как он прижимает меня к холодной стене. Его злость пугает, вынуждает задрожать, словно осиновый лист, а взгляд отталкивает, потому что таких яростных огоньков в его глазах я никогда раньше не видела. Я совершила ошибку. Большую ошибку, из-за которой я жалею, прижатая сейчас к стене и беспомощная. — Я так ненавижу, когда пользуются моим милосердием против меня же, — ядовито шипит он, ударяет стену рядом со мной, вынуждая зажмуриться и самой плотнее прижаться к стене сзади из-за страха. Сильного страха, который постепенно окутывает моё сердце, особенно, когда слышится некое шуршание. Резко открыв глаза, я тут же вижу, как Чонгук достаёт кинжал из ножны, и не успеваю я даже пискнуть, как этот кинжал оказывается прижатым к моей шее.