— Ну, так что, Кира? Ты не возражаешь?
— Эм-м, я не против, — не до конца понимаю, зачем ему разрешение. Но даже если и так, то смена будет уже не моя. — Приходите, конечно.
— Вот и отлично, — он одаривает меня довольной улыбкой и медленно встает.
Сердце бьется так часто, как будто он прямо в ухо мне что-то дико сексуальное прошептал. Я не понимаю, что со мной происходит. Глядя ему в спину, невольно прикусываю губу. А что было бы, если бы он меня тогда поцеловал? От одной этой мысли трусы хоть выжимай.
Не оборачиваясь, незнакомец выходит. А я бы так хотела взглянуть на него еще раз! Но нужно признать — он шизанутый. И это подтверждает солидная пачка купюр, оставленная на столе. При том, что очень горячий чайник все ещё находится в моих руках.
— А-ай! — чуть ли не роняю его на поднос и обожженными пальцами хватаюсь за мочку уха, чтобы остудить. Не особо помогает — начинаю на них дуть.
Вот почему так? Если в коем-то веке видишь симпатичного мужчину, обязательно знай — сто процентов какая-нибудь придурь плещется в его мозгах!
Все еще обдувая подушечки пальцев, направляюсь к бару. Иду шаткой походкой как будто пьяна. Не нужно напрягать слух, чтобы услышать перешептывание бармена и официантки о том, что наш загадочный гость попросил обслужить его столик именно меня.
То, как поглядывают в мою сторону Итан и Ава, меня не устраивает. Как бы хорошо и по-дружески мы не общались, субординацию никто не отменял. Еще подколов от них не хватало. А то я не знаю, на что способны эти двое, сбиваясь в команду!
— Вот вам! — я демонстративно бросаю на барную стойку все наличные, собранные со стола. — Гость просил передать их очаровательному бармену и одной прекрасной официантке за самый божественный чай, — подмигиваю обалдевшему Итану и, гордо задрав подбородок, ухожу вглубь зала.
— А номер? Номер, Кира, он мне не оставил? — визжит мне в спину Аврора. Как же легко сработал мой план!
— Не знаю, каждую купюру хорошенечко просмотри. Может, что и написал.
Прим.автора:
«Табаско»* — острый перечный соус.
Глава 8
С одной стороны, я люблю работать в воскресенье — не так много людей, есть возможность присесть и вытянуть гудящие ноги. Но с другой стороны, смена проходит очень скучно. Поэтому, сдав бразды правления в этом блядушнике Олларе, я вызываю такси и покидаю стены «Дома страсти» с чувством облегчения.
Уже на улице я немного прихожу в себя. Чем больше ожидаю машину, укутавшись в пальто, тем меньше ощущаю себя выжатым лимоном.
Судя по приложению, на другой стороне улицы останавливается именно тот таксист, которого я жду. В то время как он зависает с телефоном в руках,из авто выходит семья: довольная мама, серьезный отец и спящий у него на плече ребенок.
Глядя на их милые лица, я ловлю себя на болезненной мысли, которая всплывает в такие моменты всегда. А как бы сложилась моя судьба, будь у меня любящие мама и папа? Как бы мы проводили выходные? Что ели на завтрак? Какие подарки дарили друг другу на праздники? Мне так не хватает поддержки и любви. Я всю жизнь ощущаю недостаток человеческого тепла и элементарной заботы.
Такси разворачивается, а родители малыша брезгливо смотрят в мою сторону. И их, к моему сожалению, можно понять. «Дом страсти» построили в новом и далеко не дешевом районе. Но с тех пор, как заведение открыло свои двери, квартиры в многоэтажке напротив вообще нереально продать. Я бы и сама не хотела, чтобы мои дети росли рядом со входом в похотливый ад.
Домой приезжаю к одиннадцати часам. Силком тащу свое тело в душ, не распуская волосы, чтобы хоть немного смыть с кожи запах царящих в заведении извращений и табака. Чуть позже вяло жую бутерброд, запивая невкусной заваренной ромашкой. Включаю везде свет и отправляюсь к мягкому теплому одеялку в кровать.
Сквозь сон я ощущаю лёгкое поглаживание щек. Прикосновения такие нежные, от удовольствия мне хочется улыбнуться и замычать. Что-то приятно щекочет пальцы на ногах. Но так не хочется просыпаться! На фоне всех последних кошмаров мне в коем-то веке снится чудесный сон. А прикосновения, тем временем, становятся все ощутимее и настырнее…
— Открой глаза, — шёпот такой бархатный, кажется, что каждое слово я легко могу поймать и ощутить в своих руках.
— М-м, — мычу сквозь дрёму, отдаваясь сладким поглаживаниям.
— Кира, посмотри на меня, — знакомый голос тут же выдергивает из сна.
Распахиваю глаза. Сердце колотится и готово орать как потерпевшее, вместо меня. В комнате светло — лампочки в люстре все еще горят. Но моего ночного гостя больше это не смущает.