Только при ярком свете я увидел, что лицо и тело девушки покрывают синяки и раны разной степени тяжести. Идиотка безмозглая, так себя покалечила. Стопа конкретно повреждена, и я знаю, какая это боль. В футболе часто бывали такие травмы и парни от них лезли на стену, а некоторые падали в обморок, а Полина девушка. Как она вообще смогла дойти сюда?
Я сталкивался с таким уже много раз и знаю, что делать. Нужно срочно вправить сустав и делать это я умею. Но я медлил не из-за этого. На Полине все ещё надеты трусы, которые дождь так же не пощадил, а такая херня вообще опасна для женщин, можно себе все там застудить. Бля. В такой ситуации у меня не должен встать. Нужно держать себя в руках.
Я взялся за резинку трусов Полины и потянул ее вниз, обнажая её ниже пупка. Сука, красиво. Откинул трусы в сторону, взял Полину на руки снова и перенес на кровать. Сам сел и осмотрел её больную стопу, девушка начала стонать и открыла глаза.
– Где я? Что происходит? – очнулась, спящая красавица.
– Лежи молча, – предупредил я. Только хер там.
– Что вы собираетесь делать? – выпучив глаза, спросила она. Такая серьезная, голая в моей постели. И не мог же скрыть кривую улыбку от такого опасного зрелища. – Не смешно, отпустите мою ногу.
Нога Полины, без шуток, уже превращалась в бесформенный кусок мяса из-за сильного отёка.
– Значит так, – я поднял указательный палец вверх, – легла и заткнулась. Я буду вправлять тебе стопу.
– Что?! Нет! – завизжала как истеричка.
– Я сказал, рот закрой, – без сознания была поспокойнее, может снова вырубить её?
– Почему я голая? – девушка быстро прикрылась покрывалом, только заметила, поражаюсь.
– Я тебя трахнул, – не удержался. – Шучу, а то сейчас откинешься, что я скажу твоему папаше?
Что-то давило мне в кармане брюк на бедро, я вытащил перочинный ножик. Как он меня уже заебал, слишком часто попадался на глаза.
– На, зажми его между зубами, – кидаю его Полине, а она как пьяная.
– Зачем? – опять тупые вопросы.
– Делай так, как я сказал, иначе откусишь себе язык. – Надеюсь, напугал до усрачки.
Полина неуверенно сунула ножик поперёк в рот и зажала зубами резиновую накладку.
– Итак, считаю до трёх, – предупредил я, крепко обхватив стопу девушки. Она заскулила и зажмурилась. – Один, – сказал я и резко дернул ногу, Полина издала полный отчаяния и боли вопль, от которого даже мне стало не по себе. Раздался глухой щелчок, стопа встала на место.
– Блять! Отпусти меня нахер! – закричала она, пытаясь пнуть меня здоровой ногой, я легко увернулся. Спишем это на шоковое состояние. – Где два и три?! Ненавижу тебя, ненавижу!
– Во-первых, следи за словами, во-вторых, на «ты», уже прогресс, – подметил я. – А в третьих, гораздо легче переносить внезапную боль, чем ожидаемую. – А мажорка крепче духом, чем я думал.
Полина откинулась на подушки и начала ворочаться и стонать.
– Давай, вставай, нужно в ванную, – приказал я. Промыть раны и обработать их, после снова заняться стопой, помазать и перевязать.
– Да не хочу я в ванную, оставь меня в покое уже наконец, – заныла он. Капризная сучка, сил нет.
Я подошел и силой поднял Полину с кровати, не обращая внимание на слабое сопротивление. Поднял её на руки, и мы дошли до ванной как влюбленная парочка в медовый месяц. Там я помог ей забраться в душевую кабину.
– Все, дальше я сама, – говорит она, заплетающимся языком. Ага, размечталась. – Не смотри на меня, отвернись.
– Чтобы ты здесь рухнула в обморок, разбила себе башку, а мне отвечать? – Опять захотела меня подставить, зараза.
Я взял мочалку, гель для душа и включил краны. Все равно ей придётся подчиняться, по-другому не будет. Выдавил гель на мочалку и стал водить ей по телу девушки, пока она держится за бортики кабинки, не касаясь пола вправленной ногой.
– Почему именно ты, какого черта я с тобой связалась? – бормотала она, – а я продолжил водить мочалкой по её шее, ключицам, груди. Коричневатые соски затвердели.
– Ну нет, убери руку…– смеет влезать со своими сопротивлениями.
– Сама руку убрала, – ледяным тоном ответил я и упрямо опустился ниже пупка, провел мочалкой по бёдрам. Нежно провел между ног девушки, оставив белую пену. Полина подняла на меня глаза, в которых было что-то непонятное. Я не смог прочесть, что она чувствует. Ненависть ко мне, удивление, желание…